.
Планета Цетуриана, Срединное
царство
700 331 лето от времени рождения
двух солнц (ВРДС)
Голубое солнце Цетурианы уже
достигло горизонта, окрашивая округу мрачноватыми сизыми оттенками,
золотое же светило еще сияло высоко в небе, играя бликами на
трепещущей от ветра листве.
— Девица должна покинуть этот мир и
уйти к предкам, — вымолвил он бесцветным голосом.
Фраза-приказ эхом разнеслась по
замирающему саду, окутанному вечерней прохладой.
— Нет! — выдохнул другой голос, и
сердце болезненно сжалось. Именно этого момента они всегда и
боялись. — Она так юна, она не представляет опасности…
— На ее челе лежит проклятье. Если
она останется жива, планета обречена на хаос и страдания.
— Прошу…
— Решение принято — все должны
подчиниться. Во благо всех разумных существ Цетурианы…
.
Она торопливо ступала по
голубовато-зеленой траве, опасливо озираясь по сторонам и стараясь
не отставать от него.
Ночь спустилась на благословенные
земли Срединного царства.
Он шел впереди. Безмолвный. Темный.
Горбатый.
Она знала его с детства и доверяла
как никому другому.
— Куда мы идем, Гарх? — испуганно
спросила она в его спину.
Даже не обернувшись на ее возглас,
он прибавил шаг.
Быстрее передвигая ногами, она также
поспешила. Окружающий мрачный лес совсем не придавал спокойствия.
Он так и не ответил и только чуть обернулся, отмечая, что она
послушно следует за ним. Чаща становилась все мрачнее и тише, и ее
существом начал завладевать страх.
— Сюда, — вымолвил он, наконец
остановившись у большого дерева, и обернулся к ней.
Она приблизилась к нему и увидела,
как морщинистое лицо исказила гримаса.
— Мы пришли? — спросила она его
тихо, заглядывая в знакомые глаза.
— Да, — выдохнул он и резко вскинул
руку вверх.
Ей показалось, как в ночном мраке в
его ладони что-то блеснуло, и он дернулся к ней.
Боль пронзила ее тело, и она
невольно вскрикнула, не понимая, что происходит. В следующий миг
яркая белая вспышка озарила все вокруг и ослепила ее. Она невольно
зажмурилась, оседая наземь.
.
Срединное царство, Белый
град,
700 332 лето врдс, царский сад
магнолий
Быстро следуя по извилистой тропинке
между корней, поросших голубым мхом, Церцея приподнимала легкую
полупрозрачную ткань своей нарядной столы*, стараясь не упасть.
Вечерний сумрак уже окутал царский дворец и окрестности, и на небо
взошли все три луны.
Девушка спешила. Ведь не каждый день
тебе назначают свидание в цветущей беседке под сияющими лунами.
Красавец Станислав явно не должен
был ожидать ее. Вчера он долгое время читал ей поэмы на веранде под
яркими звездами, восхваляя ее грацию и красоту. И Церцея, которая в
свои двадцать лет еще ни разу не влюблялась, так воодушевилась его
поэтичными речами, что сегодня не раздумывая побежала на свидание к
молодому человеку. Записку от него принесли еще днем, и потому весь
вечер она прихорашивалась и искала лучшую столу, чтобы поразить
Станислава.
Около полуночи, когда служанка
покинула ее комнату, Церцея тайком ускользнула из спальни и,
пробежав по пустынным комнатам и коридорам царского дворца,
устремилась наружу. Теперь она почти летела по саду, счастливая и
трепещущая, а в ее молодом порывистом сердечке билась только одна
мысль — вопрос, поцелует ли ее прекрасный Станислав? По царскому
менестрелю вздыхали почти все молоденькие девы во дворце. Он слыл
лучшим поэтом и музыкантом Белого града, слагал великолепные оды,
умел рисовать живописные портреты и был невероятно привлекателен со
своими светло-русыми кудрями и небесной синевой глаз.
С бешено стучащим сердцем в мрачной
тишине сада Церцея приблизилась к заветной беседке, озаренной
светом трех лун, которые наполняли темноту ночи красновато-зелеными
и белыми бликами.
