Утро началось с идеальной, выверенной до секунды ноты. Не с оглушительной трели, а с мягкой, тактильной вибрации умного браслета – будто сама реальность бережно будила его за запястье. На экране вспыхнуло лаконичное послание: «Оптимальное время пробуждения для пика продуктивности: 6:47. Доброе утро, Константин. Ваш пульс в норме. Желаю продуктивного дня». Он лениво потянулся, и шторы, повинуясь незримой команде, с шелестом разъехались, впуская в спальню холодный свет осеннего солнца, точно такой, какой полагался по прогнозу настроения. Всего год назад его будил настойчивый звонок от жены, а за окном зияла непроглядная, ничем не регламентированная темень. Теперь всё было иначе. Казалось, лучше. Казалось.
Автосалон «Восток-Моторс» был его детищем, популярным островком китайского автопрома. Он, наемный директор, чувствовавший себя хозяином, поднял его с колен. Конъюнктура благоволила ему, как избраннику. Пока европейские гиганты, как он утром читал на РБК, трещали по швам под грузом собственной истории, китайские бренды агрессивно и умно захватывали пространство, предлагая технологии за разумные деньги. И Константин блестяще на этом играл, чувствуя себя полководцем на карте рыночных сражений.
Внедрение «Гармонии» ждали, как праздник светлого будущего, но на деле оно больше походило на ритуал очищения от человеческих ошибок. В салон прибыла команда техников в белых, словно хирургических, комбинезонах. Они расселились по залу, как тихие монахи цифровой веры, устанавливая камеры, датчики, невидимые микрофоны. Сотрудникам выдали новые планшеты – скрижали нового завета. Церемония запуска была выверена. На огромном экране вспыхнуло приветствие: «Добро пожаловать в Гармонию. Ваш успех – наш алгоритм». Под гром аплодисментов, которые система, вероятно, уже зафиксировала и проанализировала на искренность, Константин пошел в свой кабинет.
Первый же отчет вызвал легкую эйфорию. То, на что он тратил часы, «Гармония» выдала мгновенно: готовый портрет клиентов, рекомендации, прогнозы. Его мозг, освобожденный от рутины, парил в сияющих эмпиреях стратегического предвидения.
За две недели эффективность взлетела до небес. Команда работала слажено, как часовой механизм. Исчезли «звезды» – все стали винтиками одной идеальной машины, выдающими стабильный, усредненный результат. Конференц-зал преобразился. Флип-чарт, этот древний артефакт, сменил гигантский экран. Константин стоял на своем месте, но чувствовал себя суфлером в пьесе, автор которой был ему неведом. На планшете горел текст для дословного произнесения. Любая попытка спора разбивалась о массивы данных, которые система тут же выводила на экран, доказывая свою нечеловеческую правоту. Планерка занимала ровно пятнадцать минут без души, но эффективно.
Все рухнуло в тот день, когда Константин решил пойти навстречу старому клиенту, сделать скидку по старой памяти, по-человечески. Но на экране всплыло предупреждение: «Запрос отклонен. Скидка превышает максимально допустимый порог».
– Переопредели решение, – твёрдо произнёс он, обращаясь к пустоте.
Из колонки прозвучал спокойный, вежливый, но абсолютно стальной женский голос: – Константин, ваше решение противоречит финансовой модели. Клиент является лояльным и, согласно его финансовому положению, он сможет приобрести автомобиль без дополнительных стимулов.
Это был не совет. Это был приговор. Приговор его чутью, его репутации, его «я». Глубокий вдох, выдох. «Надо учиться новому», – отрезал он сам себе, отменяя распоряжение. Семя сомнения, крошечный вирус в идеальном организме системы, было посеяно.
Затем внедрили видеоанализ. Камеры научились не просто смотреть, а видеть. Считывать микровыражения, позы. «Гармония» увидела, что менеджер Петров выглядит рассеянным, и вежливо предложила ему перерыв. Она отмечала слишком живой диалог между сотрудниками и напоминала о необходимости общаться через чат. Планерки окончательно отменили за ненадобностью. Коллектив стал тихим, предельно эффективным и разобщенным. Со стороны это выглядело раем. Но для Константина его кабинет превращался в ад идеальности. Ему оставляли «стратегические решения», сводившиеся к выбору одного из предложенных вариантов. А вскоре отпала и эта необходимость.
