Предисловие автора к читателю
Книга, которую вы держите в руках, не стремится строго следовать исторической канве – это художественный вымысел, частично основанный на реальных фактах из деятельности ЧК, частично – на сюжетах мировых сказок. Поэтому не стоит воспринимать этот ироничный триллер как источник сенсационных разоблачений или повод для эмоциональных, идеологических и религиозных травм.
История родной страны 1920-х годов долгое время была чрезмерно политизирована – сначала советской, затем антисоветской пропагандой. Это неудивительно: слишком масштабные, тектонические события сотрясали в то время и Советскую Россию, и весь мир. Работа ЧК то превозносилась, то демонизировалась. В этой книге предпринята попытка взглянуть на происходившее под другим углом.
Цель книги – не раскрытие политических интриг эпохи, а исследование внутреннего мира людей: что ими двигало, как менялось их сознание, каким образом новые прогрессивные идеи сталкивались с архаичным религиозным мировоззрением – и почему их победа оказалась неполной. А так как главный герой – комиссар ВЧК, по уши погруженный в хтонический, оккультный преступный мир революционного Петрограда, то недостатка в экшене здесь не будет.
Автор берёт на себя смелость взглянуть на одиссею героя с позиции ближайшего будущего, поэтому детективная линия органично переплетается с фантастической. На поставленные вопросы: этики прогресса, цены бессмертия и извечного конфликта разума и веры – ответов эта книга не даёт. Как, впрочем, и любая другая.
Взгляды героя могут не совпадать с убеждениями автора – и наоборот. Приятного чтения.
Призрачное эхо очередного револьверного выстрела, хлёстко перекатывалось по стенам домов, окружавших огромную площадь, когда на её брусчатку из-под широкой арки вышел человек в военной шинели нараспашку. Он шёл, лихо заломив чёрную кепку на ухо, праздной походкой городского пижона. Одна его рука покоилась в просторном кармане распахнутой шинели, во второй он держал большое краснобокое яблоко, от которого с хрустом откусывал внушительные куски. Яблоко шипело соком, а человек скучающе посматривал по сторонам. Но не успел он сделать и трёх десятков шагов, как вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Ощущение было до того сильно щекочущим, что он остановился и медленно оглянулся. Ничего и никого особенного подозрительного он не заметил, но, решив развеять неприятное ощущение, – обернулся на каблуках кругом, внимательно разглядывая всё, что попадало в поле его зрения, и даже посмотрел в чёрное осеннее небо. Там он на пару секунд задержал взгляд, но, тут же с сомнением покачав головой, продолжил свой путь. Одно он знал наверняка – за ним кто-то следит.
Вообще не сложно привлечь чьё-либо внимание посреди Дворцовой площади Петрограда, особенно вечером, когда она полна народом, а мужчина шел по самому её центру. Вокруг него шастали прохожие и разночинцы, вдалеке солдаты, выстроившись цепью, оттесняли от стен Зимнего зевак, ломовик вёз полную фуру то ли раненых, то ли пьяных матросиков вперемешку с какими-то узлами и бытовым скарбом, за оцеплением визжали на разные октавы бабы в пёстрых платках, сновали патрули, бегали какие-то выцветшие собаки и даже репортёры с треногами, а дальше, за высоченным Александрийским столпом, расположилась казачья армейская рота. Вокруг было вполне себе людно и шумно: со всех сторон доносились крики, ржание, лязг, смех, хлопки, брань, в общем, всё напоминало рынок выходного дня, только вдалеке ещё и постреливали, то ли из револьверов, то ли из винтовок.
Так что при желании нашлась бы пара дюжин любопытных пар глаз, чтобы обратить внимание на шагающего военного. Он дошёл до одного из фонарей Александровской колонны, к которому была привязана полковая пегая лошадь, и остановился прикурить. Затянулся, похлопал лошадь по крупу и выпустил дым в небо. Человеку на вид было около тридцати лет, роста он был немногим выше среднего, строен. На обветренном лице правильной формы – были необычные для брюнета ярко-синие глаза, а тонкие чёрные усы уже начали скрываться за пятидневной щетиной. Он снял кепку и ещё раз огляделся по сторонам; в итоге задрал голову и уставился ангелу на другом конце Столпа прямо в гранитное лицо.
