Порой всё не то, чем кажется.Бежать.Бежать.Бежать.Думала я, не глядя заталкивая вещи в спортивную сумку. «Рита, ответь!» Пронизывающая телефонная трель сменилась коротким писком смс. Я дрожащими руками набрала ответ. «У меня показ квартиры, я не могу говорить». «Тамара сказала, что у тебя не назначены показы на сегодня», — высветилось на экране. — Чёрт! Ильдар добрался до помощницы. И Томка сдала меня с потрохами. Я не могла предупредить её — не хотела делать соучастницей. «Я не могу тебя отпустить, Рит. Только не так. Нам нужно поговорить». Я сразу удалила эту смс. Как и двадцать две предыдущие. А ведь всё начиналось так радужно. Ильдар Гумеров, красавец, владелец семейного бизнеса, увлечённый филантроп, богатый, умный, воспитанный, молодой бездетный вдовец... патологический собственник с замашками психопата. Когда я решила, что с меня хватит, Ильдар этого не принял. Он затягивал процесс развода, просил время на примирение, не являлся в суд, документы не предоставлял. Зачем-то подал в суд на раздел имущества, хотя моё ему было не нужно, ему всё это капля в море, лишь бы затянуть… Да и мне моё уже было не нужно! Я готова была ему всё оставить, лишь бы он меня не трогал! Его не остановили ни сейфовая дверь с тремя замками, ни мои звонки в полицию, ни угрозы вызвать психбригаду. Он доставал меня везде. Я съехала, он нашёл меня. Поджидал с работы. Просил. Умолял. Кричал. Хватал за руки. Пытался выбить дверь. Чем больше я стояла на своём, тем сильнее он заводился. Становился опасным. Когда мой коллега риэлтор угодил в больницу с сотрясением мозга только за то, что посмел подарить мне цветы на день рождения, я поняла, что однажды Ильдар сделает такое и со мной. Если я не исчезну. Ильдар Гумеров выдавливал меня из моей же собственной жизни, но у меня не было ни сил, ни возможностей бороться. Только страх. Я начала опасаться за свою жизнь. У Гумеровых был слишком крутой нрав и слишком серьёзное влияние. Оказаться однажды в бочке с кислотой мне не хотелось. Снова телефонная трель. Я не взяла трубку. Надо поторопиться, пока Ильдар не приехал лично. Машина уже ждала меня в автопрокате, осталось лишь захлопнуть чемодан, добежать до метро и скрыться в толпе. И выкинуть смартфон по дороге. У Ильдара достаточно связей, чтобы отследить его достаточно быстро, даже без геолокации. Дальше — заблокировать карты, снять наличные. Как в шпионском кино... Фактор внезапности всё ещё был на моей стороне. На электронной почте висело отложенное письмо в офис, где я объясняла свой внезапный отъезд болезнью бабушки, живущей в Челябинске. В месте, совершенно противоположном направлению побега. Я воровато выглянула в окно — «Кадиллака» Ильдара видно не было. — Всё. Пошла. — Шепнула я сама себе. Выдохнув, я осторожно открыла дверь, огляделась. Никого. До зуда в коленях хотелось припустить бегом прямо по лестнице, но я опасалась, что Ильдар раскусит меня слишком рано — он наверняка проверит и домовые камеры. Метро было в двух шагах. Я смешалась с пёстрой говорливой толпой студентов. Почти выдохнула. Почти улыбнулась. — Рита! Пронеслось над головой, словно взрывная волна. В нестройном гуле клаксонов я без труда вычислила один единственный — по нему яростно долбили кулаком. — Простите! Крикнула я и, растолкав толпу, бросилась в распахнутый зев станции. Подходил поезд, и я мчалась вдоль него, как сумасшедшая, пока не запрыгнула в вагон, едва распахнулась ближайшая дверь. Три, четыре, пять. Поезд тронулся. Сердце шумно ухнуло куда-то вниз. Успела.На перроне метался молодой мужчина в дорогом чёрном пальто, жадно выискивая в прозрачных стёклах вагонов моё лицо. Дальше всё пошло по плану. Я вывалилась из вагона, стараясь не срываться на бег — ещё не хватало привлечь внимание охраны — поймала такси и глубже, насколько позволяла коленям спинка переднего кресла, сползла вниз по сиденью. Вокруг головы, словно шар, собрался огромный капюшон синей толстовки. Мои светлые волосы кольцами распались по плечам. Плотно набитая вещами дорожная сумка валялась на сиденье дном кверху. Плевать. В течение почти трёх лет брака я была риэлтором в далеко не последней в Москве конторе и, вероятно, стала бы партнёром в ближайший год. Я упорно к этому шла, несмотря на протесты Ильдара — он хотел, чтобы мы переехали за город, в дом, который он построил, и чтобы я больше времени проводила там, занималась домом, собой, рожала детей. Он уверял, что с ним у меня нет необходимости работать. Я протестовала. Ездить на показы недвижимости по пробкам не самое радужное занятие. Моя квартира в пределах второго транспортного в живописном месте, в новостройке бизнес-класса вполне устраивала меня. Как чувствовала, что не стоит позволять сковывать себя по рукам и ногам. Я никогда не хотела лишаться собственной жизни даже в угоду большой, как мне тогда казалось, горячей и чистой любви. И всё равно, так или иначе, я её лишилась. Я сжала кулаки. Внутри всё кипело. Через пару километров я попросила водителя остановиться. Открыв дверь, я со злостью вышвырнула из машины смартфон. Попустило. Таксист посмотрел на меня с недоумением, но ничего не сказал. Ещё одно дело сделано, осталось разделаться с банковскими картами, взять машину, которую я копила недавно и о которой Ильдар — вроде бы — не знал, убрать с неё все системы, связанные со спутниками и ехать, ехать, ехать…
