Глава 1. Взгляд с другой стороны
Я ненавидел магов, сколько себя помню. Удивительно было бы предположить иное, если ты родился и вырос в разрушенном ими Элледе, да еще должен был, в итоге, стать следующим главой Дома. Десять моих предшественников, включая аккари Найта, отчаянно старались найти способ упокоить душу Анха. Мы все считали, что вечное прозябание на изнанке мироздания – последнее, чего заслуживает этот человек. Все надеялись уберечь наш мир от опасности того, что он все же выйдет сам. Каждый верил, что после этого Элурен сможет, наконец, отомстить Детям Нитей. Но никто не нашел вариантов, кроме как открыть собственную дыру. Лично изорвать ткань мироздания не осмелился ни один из нас. Чем дольше Анха находился там, тем крепче становилась наша ненависть к магам. Уверен, в конечном итоге она могла бы потягаться силой даже с чувствами аккари Найта и тайфу Шаана. В любом воине королевства, к слову. Во мне – тем более. Я вырос на этой истории, человек, чье имя я имел честь носить, был моим героем. Я знал его судьбу, кажется, наизусть с самого детства. Зачитал до дыр дневники с его воспоминаниями. Найт не стал тогда скрывать ничего, честно и открыто описав и собственное уважение к Рицико с Вейнором, и дружбу с Тин, и то, чем в итоге все обернулось. Магам нельзя доверять – так учил он. Дело не в коконах, так что те, кто сейчас плетет Разум – такие же Дети Нитей, предатели и трусы. Да, их обманули, да, они имеют право вернуть долг, но никогда не станут делать этого по собственному желанию. Не отдадут и капли власти, что попала в их руки. Я вырос, впитав в себя эти мысли, чтобы после учить так же Минко. А потом Анха пришел на Восток.
Когда мы узнали, я был в ярости. Дети Нитей позволили магам Запада изорвать ткань мироздания, не защитили ее. Позволили черному кокону идти по их землям, а сами разбежались, спрятались по городам. В мире плодились дыры, уже не одна – сотни и тысячи, а те, кто обязан был защищать его, снова спасали собственные шкуры. Когда я стоял на мосту к Элледу, а за моей спиной громыхали телеги, когда мы уходили из города, уводили граждан, что вынуждены были теперь жить в палатках и молить богов о чуде, ненависть во мне множилась с невероятной скоростью. Тогда, думаю, даже чувства последних мастеров школ можно было бы посчитать легкой неприязнью по сравнению с тем, что ощущал я. Мне казалось, хуже уже некуда, но чем дольше Анха находился в мире, чем больше плодилось дыр и тварей, тем сильнее становилась во мне эта ненависть. В тот момент, когда я был вынужден отправить сына в его первый дозор с Аратом, я искренне решил – если пойму, что нам все равно не жить, прежде чем Анха обратит весь наш мир в одну сплошную дыру Пустоты, я найду каждого из Великих Мастеров Востока и убью их лично. Терять все равно будет уже нечего. Но все оказалось куда интересней, и они нашли меня сами.
Когда ко мне заявился Минко и рассказал, как его спас маг, я очень удивился. Тому, что они вообще имеют представление, что можно не только кого-то предать, но еще и спасти. Сын просил выслушать этого мага, уверял, что он не настолько плох, как предполагалось. Я прекрасно понимал, что Минко провел рядом с одним из Детей Нитей достаточно времени, чтобы привязаться к нему. Это было проклятьем Мейет для каждого из нас, мы не могли сопротивляться. Но все-таки маг спас моего сына. Я был вынужден согласиться на разговор. Ну что может изменить один короткий диалог, думал я. Слишком хорошо я знаю историю разрушения Элледа и побега Детей Нитей, чтобы купиться на их фальшивые уловки. Я не верю им, и ничто в этом мире не заставит меня поверить. Ни одно слово уже ничего не исправит, моей ненависти должно вполне хватить на маленькую беседу. Я был полностью уверен в себе и своей твердости, но… Это же Алво. Человек, которого сейчас я зову своим лучшим другом, и теперь меня временами удивляет. Тогда же, в первую нашу нормальную встречу, изумил бесконечно.
