В черных, хрустальных глазах отражались языки пламени. Кроваво-красные, они пожирали первый этаж дома и тянули лапы ко второму. Огонь был зверем, всепоглощающим и безжалостным.
Собравшихся вокруг зевак вдруг оглушил треск и звон. Это окно разлетелось на осколки, заставив людей отскочить в стороны.
Согнанный внутренней тревогой, ворон бросился с ветки прямо вниз. Черной тенью влетел в разбитое окно. Огонь неприветливо опалил старого друга, желая заключить в смертельные объятия.
Где-то на втором этаже послышался надрывной крик младенца. Маленькая душа звала на помощь, а Вестник Смерти больше не мог просто наблюдать. Он опрометью кинулся к ней, лавируя между разразившейся вокруг битвы. Две тени бросались друг на друга, разрывая плоть. Лопнуло очередное окно от накала и силы удара. Совсем рядом с вороном. Но он слышал только плачь, резонировавший в голове.
Малышка лежала в одной из двух кроваток, на стенах вокруг танцевали тени. Она даже не успела осознать, что произошло, запомнила только пожирающий страх, когти, впившиеся в её бока и последовавшее за этим чувство невесомости.
Ворон вцепился в пеленки и вылетел в окно. Кто-то из соседей удивленно вскрикнул, потом еще долго утверждая полиции, что ребенок воспарил в ночном небе и на черных крыльях улетел в неизвестном направлении.
В чем-то они были правы, ведь Вестник Смерти, не знал куда ему лететь с вопящим младенцем. Но ветер укутал малышку, подарил забвенный сон. Он стал защитным коконом, направляя тех, кто искал спасения, на верный путь. Малышка уже проспала двое суток нелегкого пути, когда ворон без сил приземлился у двери далекой избушки. Сложенная из деревянных балок, укутанная причудливыми узорами мха и паутины, избушка казалась спасительным берегом. Теплый луч света пятном падал из окна, а хвойный запах обволакивал невольных беглецов. За ними уже с интересом наблюдали тени, плясавшие вокруг дома, и смелые зверьки, выглянувшие из своих укрытий.
Ворон бережно опустил малышку на крыльцо и прильнул к её груди, нервно прислушиваясь.
Жива.
Словно ощутив внимание, малышка зашевелилась.
Проснулась.
Когтистой лапой ворон неумело закопошился в пеленках, наконец вынув соску, и бережно заглушив подступающий детский крик. Это помогло, ведь светлые бровки расправились и сон вновь окутал младенца. А ворон стоял на крыльце, не зная куда деть свое защемившее от боли и страха сердце. Ведь он пошел против своего предназначение, нарушил клятву смерти, подставил Хозяина. Но вернуться уже не получится, ведь крепкая нить связала его с малышкой. Теперь все его желания сводились к защите маленького сердечка, что билось в её груди.
Ворон огляделся. Густой северный лес стеной окружал поляну, на котором стояла избушка. Окутал его хвойными объятиями и подоткнул свежее дыхание ветров, как мать одеяла. В доме теплилась жизнь.
Наверное, в этом месте не смогут найти ребенка. Он не позволит. Но что на это скажет Хозяин? Хорошенько выдерет остатки перышек, за такую вольность. Но Ворон все стерпет, если здесь будет безопасно.
Он бросил последний взгляд на малышку, поправил пеленку, подоткнув ближе к лицу, и нерешительно постучал клювом в дверь. Звук разнесся эхом по поляне. Ворон спрыгнул с крыльца во тьму. Через пару секунд двери отворились. На крыльцо, слегка косолапо, вышел мужчина. Лампа в его руках отбрасывала свет на утомленное годами лицо с прорезавшимися морщинами. Он огляделся по сторонам и неожиданно выругался.
Лампа оказалась на полу, а малышка в руках мужчины. Она спала, но лицо исказилось в гримасе от очередного движения.
– Тише-тише, вот это да… – мужчина нелепо закачался на ногах, изумленные глаза его забегали по лесу. – Кто тебя оставил?
