Для тебя я восстану из пепла

– Ты знала! – рычит он. Не спрашивает. – С самого начала знала, кто я такой! Зачем притворялась, будто ничего не помнишь? Снова затеяла играть в свои игры, Лада?!

Его строгий взгляд метает молнии, мягкие и нежные губы сейчас сжаты в тонкую, презрительную нить. Ненависть, озлобленность, исходящие от мужчины, вызывают у меня на душе шторм, целую бурю эмоций, подобную быстрым шумным водам Катуни у подножия скал.

– Я просто пыталась тебе помочь, Глеб, – шепчу с сожалением. – Я же вижу, как ты страдаешь, как тяжело тебе пережить то, что произошло…

– Не смей! – грубо перебивает мужчина. – Никогда не смей даже думать на эту тему! Ты ни черта не знаешь обо мне. Ты, твоя поганая семейка – это вы виноваты в том, что случилось! Мне никогда не пришлось бы тащить этот груз из вины и сожалений, если бы я не встретил тебя, маленькую испорченную эгоистку, которая решила погулять на стороне перед свадьбой!

Я задыхаюсь. Перед глазами всё плывёт. Сердце устремляется вниз. Кажется, перестаёт биться вовсе. Во рту пересыхает. Закладывает уши, словно я снова падаю в бездну.

– Да как ты смеешь?! – кричу нечеловеческим голосом, бросаясь на Глеба, мужчину, которого люблю с восемнадцати лет. Который бросил меня после первой и единственной ночи, хотя обещал, что всё только начинается. – Ты бросил меня! Уехал, даже не попрощавшись, ничего мне не объяснив… Ты женился, Глеб. Пока я хотела сдохнуть от боли твоего предательства, ты просто строил своё счастье с другой…

Хочу отвесить ему звонкую пощёчину, но он перехватывает мою руку, и, сжимая её почти до боли, резко притягивает к себе.

– Что же с нами случилось, Мармеладка? – с горечью выдыхает Глеб в мою макушку, и я захожусь в рыданиях, услышав милое прозвище из прошлого.

Того прошлого, где я была так счастлива, где верила, что он, этот мужчина, будет со мной навсегда.

Того прошлого, которому не оставили ни единого шанса стать настоящим, если бы судьба снова не толкнула меня в его, Глеба Давыдова, объятия.

Бесконечное звёздное небо. Угадываются тёмные вершины гор. Холодный воздух пахнет травами, тонкие цветочные нотки растворяются в густом тумане. Горячие губы жалят, дурманят, вызывают запретные, порочные желания. Крепкие ладони скользят под тонкий хлопковый сарафан, обхватывают ягодицы, несильно сжимают, отчего низ живота сводит судорогой…

– Что желаете: рис с курицей или пюре с котлетой?

Сон обрывается внезапно. Нехотя открываю глаза и натыкаюсь на взгляд своего мужа.

– Чего ты хочешь на обед?

“Развестись”, – вертится на языке, но я поворачиваюсь к стюардессе и переспрашиваю:

– Какие варианты?

– На выбор: рис с курицей или пюре с котлетой, салат “Оливье”, шоколадный маффин, чай или кофе.

– Давайте рис с курицей, – решаю я. – Спасибо.

Стоит ей выставить перед нами порции и отойти, как Лёша говорит:

– Приятного аппетита. – И, не сдержавшись, поддевает: – А могли бы сейчас обедать в любимом ресторане, но тебе же приспичило полететь в отпуск на Алтай!

Идея поехать хоть куда-нибудь – всё равно куда – пришла в голову моей матери. Как идеальное средство, чтобы вдохнуть новую жизнь в мои ухудшающиеся из года в год отношения с мужем. Наш брак трещал по швам, и я знала, что нет никакого средства, чтобы его склеить. Мы просто никогда не любили друг друга и вынужденно притворялись идеальной парой десять лет. Поэтому все вокруг, включая маму, считали, что мы живём душа в душу. Поэтому, когда я подняла тему развода, мама настояла, чтобы я предприняла ещё одну попытку наладить отношения с мужем. Поэтому мы летим в самолёте через полстраны.

Алтай же я выбрала неслучайно. Понадеялась, что возвращение в эти места всколыхнёт ускользающие от меня за давностью лет воспоминания, которые я свято хранила, ценила и берегла, несмотря на всю пережитую боль. Когда-то помнила так ясно, словно только вчера было, а теперь детали начали путаться, картинки – терять чёткость, я стала забывать целые фрагменты разговоров. И испугалась, что вскоре не останется ничего, что я так и не смогу понять, почему всё это тогда произошло.