Моей любимой дочери...
Часть 1. Дом
Уже вторую ночь я ночевала на конюшне. В доме спать было
невозможно ― он был «тухлым» в буквальном смысле слова. Когда
городской глава, приземистый, крупный усатый дядька, предложил,
отводя глаза, Тухлый дом в качестве пристанища на зиму, я не
восприняла его слова всерьёз. Мало ли почему это здание в четырёх
этье от Латраса так называется?
Я согласилась, потому что дом находился неподалёку от
Белой скалы и местный люд туда не совался. Из-за жуткого запаха
тухлых яиц или разлагающихся трупов рядом долго никто не
выдерживал. А мне деваться было некуда. Из жилища Дайка, вернее, из
их общего с дедом дома, я ушла через несколько часов, после того
как мы приехали в Латрас.
А чего собственно я ожидала?! Того, что после нашей
долгожданной и трогательной встречи моё будущее будет счастливым,
спокойным и безоблачным?! Что мой дорогой Нянь, к которому я так
стремилась, ради которого прошла тысячи километров, за которого так
переживала, будет носить меня на руках, а весной отвезёт на Кифов
нос?! И что я найду точку перехода и спокойно вернусь домой, в свой
мир?! Да... Похоже, именно этого. Дура дурой! Всё оказалось совсем
не так...
Первый конфликт между нами случился практически сразу,
после того как на постоялом дворе, в нескольких днях пути от
Латраса, Дайк очухался от обморока и нашей счастливой встречи, и мы
поднялись ко мне в комнату. На него бросился Бумер. И хотя волчонок
был ещё мал, но повёл себя очень агрессивно, когда мы вошли,
обнимая друг друга.
Своими острыми, как иголки, зубами он прокусил Дайку
ногу над коленом и не разжимал хватку до тех пор, пока мне не
удалось оторвать это рычащее и злющее создание. Наши объятия
волчонок воспринял как покушение на его любимую «маму». Дайк был в
шоке! Кровь заливала сапог, парень ругался и вопил, а я отчитывала
лохматого «сыночка».
Пока я помогала Дайку обрабатывать и зашивать рану,
отмывала от крови его сапоги ― было не до разговоров. А потом,
когда парень немного успокоился, а Бумер сидел под кроватью и
обиженно рычал, мы, наконец, сели ужинать. Нервно постукивая
пальцами о стол, Дайк спросил:
― Почему, когда мы снова встретились, всё опять
начинается с кровавых ран и швов?
Я пожала плечами:
― Дайк, прости. Не ожидала, что Бумер так себя поведёт.
Он же совсем маленький ещё. Со мной он такой ласковый...
― Ласковый?! Я заметил...
Парень разглядывал меня очень пристально, а потом
улыбнулся. От любимой ямочки на щеке я не могла оторваться.
― Ну... с другой стороны... сторожевой пёс и должен
быть таким.
Почему в этот момент я не прикусила язык или Мозговой
меня не остановил? Не предполагая возможных последствий, я
ляпнула:
― Бумер не пёс, а волчонок.
На секунду показалось, что Дайк опять упадёт в обморок.
Отшвырнув ложку, он вскочил из-за стола:
― Что?! Волк?! Горный волк?! Да ты... Ты! Ненормальная!
Кари! У тебя с головой всё в порядке?!
Он выхватил длинный кинжал и кинулся отодвигать большую
деревянную кровать, под которой прятался мой питомец. Я бросилась
спасать своего лохматого малыша. Дайк пытался вырвать волчонка,
махал кинжалом, кричал, что я дура, больная на голову, что ничего
не понимаю и так далее и тому подобное. Я же сверлила его взглядом,
прижимая к себе любимое рычащее чудо, а потом жёстко заявила, что
прежде чем убить Бумера, ему придётся убить меня! В результате этих
баталий, ночевали мы в разных комнатах.
Я была в ужасе! Зачем теперь ехать в Латрас?! Как?! С
Дайком?! Как быть?! С одной стороны, я прекрасно понимала чувства
местных по отношению к волкам и Дайка, в том числе, но... Никто не
был на моём месте! Никто не видел взгляда волчицы, когда она
оставляла мне своё дитя! Никто не растил волчонка с младенческого
возраста! Я никому его не отдам! Не отдам! Я расстанусь с ним,
только когда он сам захочет уйти. Но это была только первая трещина
в разломе наших разногласий с Дайком.
