В душном Верно я откровенно скучал:
уже третий день как лил дождь, а с пирсов тянуло запахом тухлой
рыбы. Посредник явился с письмом в самый разгар честно заслуженного
отпуска, так что приходилось мириться в ожидании встречи. Южный
город мне приглянулся давно — тут собирались преферансисты со всех
уголков Соединённого королевства, — но тёплый влажный климат и
затяжные осенние дожди порой приводили в унынье. Особенно если
приходилось коротать деньки сидя в пустом зале трактира. То ли дело
игорный дом у сквера, где за столом, покрытым зелёным сукном, в
компании азартных игроков можно расписать «пульку», что я,
собственно, и планировал, но Создатель решил иначе.
Сегодня дождь лил, казалось, с
удвоённой силой, благо покидать уютный трактир мне не требовалось —
я спустился в общий зал, заказал кружку тёмного пива и стал ждать.
Вскоре явились двое. Одного из них я знал. Северянин — посредник —
представлялся всегда Вёрландом. Впрочем, имя скорее всего
вымышленное. Гнусный тип. Хотя кого я обманываю? По определению на
Добрых Людей должны работать одни мерзавцы и подонки.
Молва дело такое: сказал один — подхватила сотня. Церковь Создателя
давно записала в еретиков и меня, и Вёрланда, и всех тех, кто так
или иначе был связан с братством. Пускай. Моя вера в людей давно
пошатнулась, да и плюсы тут определённо были: иногда хватало лишь
одного намёка, что ты один из них, и тщедушные благородные
гадили в собственные портки. Но, как бы там ни было, а посредник
менее гнусным от этого не казался. Или это всего лишь моя личная
неприязнь к этому типу?
Вёрланд был не один, что меня слегка
насторожило. Посредник явился на встречу вместе с алианцем, который
явно чувствовал себя неуютно: движения его были резки, а шаги
излишне размашистыми — незнакомец спешил. Без лишних слов он уселся
напротив и положил руки на столешницу ладонями вниз, тем самым
продемонстрировав кольцо с тритоном. Вот уж кого бы я записал в
еретики, так это цеховых владеющих Западной Алии. Лицо человек
скрывал под глубоким капюшоном плаща. Голос его был скрипучим,
впрочем, как и у большинства алианцев.
— Доброго здравия, — начал Вёрланд
дежурной фразой.
— От добра добра не ищут, — буркнул
я.
Он кивнул, принимая ответ.
— Не тратьте моё время, — проскрипел
владеющий.
— Это ритуал, — пожал плечами
северянин.
Алианец должно быть дёрнул головой,
так как капюшон его слегка качнулся. Нервничает?
— Ты должен сегодня же отбыть, —
сказал он мне. — Сейчас же!
— Что? — ухмыльнулся я. — Прямо-таки
сию же минуту?
— Именно. Вот письмо. Дальше по
обстоятельствам. Наше время вышло ещё вчера.
Владеющий протянул конверт. Стоило
мне того коснуться, как мир вспыхнул белыми искрами и словно сжался
в точку, а мигом позже я оказался в кромешной темноте.
«Бесов праздник!»
Я замер и прислушался. Где-то слева
шумела вода, чувствовалось слабое дуновение ветра, который приносил
едва различимые ароматы: пахло лесом, старым лесом и ещё ягодами.
Земляника? Да, это определённо была земляника. Ещё что-то слабо
гудело: звук то приближался, то отдалялся, гонимый порывами ветра —
водопад?
Дождавшись пока боль и покалывания в
конечностях, от которых сводило скулы — верный признак воздействия
силы — утихнут, я открыл глаза. Долго смотрел прямо перед собой и
вскоре смог различить редкие искры — они то появлялись, то исчезали
в серой пелене. Вероятно, стояла глубокая ночь, а я смотрел на
плывущие облака, в просветы которых иногда проглядывали звёзды.
Луна этой ночью либо ещё не взошла, либо уже скрылась, что слегка
печалило — мне нравилось смотреть на луну. Холодно. Я мог бы
поспорить, что слышу, как быстрый поток воды гонит шугу, прибивая
мелкие льдинки к галечному берегу. Впрочем, низкая температура
воздуха совершенно не беспокоила:
