- Слушай, Алис, ну какой он
красавчик? – тихо шепчет с соседнего шезлонга Оля. Поднимаю поля
шляпы и смотрю на Глеба. – Вот это мужик и наплевать, что ему под
сорокет.
- Тихо! – шикаю на нее. –
Услышат.
- Да ладно, – беспечно отмахивается.
– Они коктейли глушат. Давай и мы выпьем. Подай мохито.
Авдеевы друзья моих родителей.
Точнее, только Глеб. Его пассии просто прилагаются, идут в
компклекте так сказать.
Незаметно рассматриваю габаритного
зверя. Там правда есть на что посмотреть. В очередной раз
надвинутая во спасение на глаза глухая повязка с шуршанием летит
вниз.
Признаюсь. Я неравнодушна к этому
потрясающему мужчине.
Чтобы никто не заметил, цепляю очки
на переносицу и сильнее прикрываю шляпой лицо. Глеб стоит к нам
спиной, рассказывает папе о своих делах. Из-за жестикуляции торс
напрягается, вырисовывая каменные мышцы. По предплечью, лопатке и
шее ползут роскошные татуировки. Влажные волосы поблескивают на
солнце. Низкий густой голос раскатывается гипнотически.
- Я б дала, – не унимается Олька.
Перехватив мой возмущенный взгляд, небрежно трясет рукой. – Не
смотри так. Полюбоваться нельзя? Может я мечтаю, – и звонко
заливается.
Балда несерьезная.
Выдавливаю улыбку, но мне не весело,
потому что под сердечком царапает острая игла необоснованной
ревности.
- Староват, – безбожно вру, изо всех
сил контролирую голос. – И неприступен, как Грей из Пятидесяти.
- В том и прелесть. На каждого Грея
найдется своя Стил. Но та, – тычет пальцем и заговорщицки шепчет –
не подходит на роль Анастейши. Интересно, чем она его взяла? Но все
равно лучше такому подарить девственность, чем ровеснику
слюнявому.
Закатываю глаза. Отпиваю прохладный
мохито. Слова Оли будоражат не на шутку. Как приклеенная слежу за
Авдеевым. Глеб ставит бокал на бортик и, легко оттолкнувшись,
красиво ныряет. Проплыв несколько метров, оказывается около
нас.
Крепкие руки обхватывают бортик.
Подтянув божественное тело, показывается во всей красе и, слегка
наклонив голову, безразлично мажет по нам взглядом. Раздвигает губы
в дежурном намеке на улыбку и тут же возвращается в воду.
- Вот это самец, – выдыхает Олька. –
Ты это видела? Господи-и-и… Повезло же Наташе. Или как ее там.
Ничего не отвечаю. Проталкиваю еще
глоток в сжатое горло.
Повезло… А мне нет!
Как же я боюсь, что хоть кто-то
узнает о моих грязных фантазиях. Догадается и вскроет постыдный
секрет. Храню его за семью печатями. Дело в том, что я мечтаю о
Глебе. Да, он папин друг, но Авдеев самый обалденный мужчина в
мире. Это факт неоспоримый. Стыдно, а справиться с собой не могу.
Сил нет противостоять. Сначала им просто восхищалась, а потом,
когда выросла извелась совсем.
Высокий статный бизнесмен. Не
последний человек в столице. От родителей знаю, что репутация у
него дай Боже. Зверь. Акула в бизнесе. Жестокий и расчетливый.
Умный. Властный. Уверенный в себе и очень неприступный.
Недосягаемый.
Но не это главное. Он тягучий, как
смола. Приклеивает навечно. Темные глаза гипнотизируют и лишают
воли. Упрямо сжатый рот. А его губы… Господи! Как у брутала могут
быть такие губы. Порочные. Греховные и, будь я проклята, слаще их
нет.
Я оглушена им. В моменте накрыло и
хоть убей.
Сопротивлялась сумасшествию.
Старалась и стараюсь игнорировать, но стоит ему показаться на
горизонте и взглянуть, как сердце ухает вниз. Вот и сейчас
также.
- Хватит, Оль. Мы как две сплетницы.
Занят он. О чем говорить.
- Кем занят-то? У него каждый день
новая, хотя эта задержалась каким-то чудом. Ну что?! Да ладно, не
злись, просто болтаем. Скучно же, – беззаботно смеется. – Как там
твой поклонник поживает?
К Глебу подходит Наташа. Улыбается,
стряхивает с могучих плеч капли и каждый миг прижимается к его рту.
Целуются. Впиваюсь до белизны пальцев в подлокотник шезлонга.
Наташа жеманничает, а Глеб гладит ее по бедру.
