Натирая до блеска барную стойку,
угрюмо поглядывала за потихоньку наполняющимся залом.
Мужчины в дорогих костюмах в
сопровождении одинаковых с лица женщин; всё как по канону:
кукольные лица без особого проблеска интеллекта, полные губки,
неприлично густо намазанные помадой, хотя мужики особо этого не
любят, неприятно целоваться, говорят, впрочем, может, они и не
целуются… От разноцветных платьев слегка кололо в глазах. Идеальное
зрение, недоступное простым людям, ― иногда тотальный вред. Опустив
голову, моргнула, приводя зрение в порядок. Чуткий нюх уловил
зашедшую за стойку администратора.
— Настья, у тебя все готово?
— Угу.
— Лед засыпали? Заготовки для фрешей
и коктейлей подготовили?
Отмахнулась:
— Все по чеку. Не волнуйся.
— Всего хватает? Бурбон, джин,
вино…
— Самара, все есть. Если что, скажу
Антонио, притянет со склада.
Оборотень черкнула в планшетке
стилусом и, придирчиво оглядев бар, с удовлетворенным кивком
поблагодарила. Потянулись первые заказы. Стандартный мохито.
Клубничный мохито. М-м-м, мохито без мохито? Это что-то новенькое.
Подам бокал артезианской воды со льдом и листиками мяты. Нет, лучше
без мяты. Без мохито же. Хе-х. Секс на пляже. Два апельсиновых
фреша.
Работа шла полным ходом; ко мне
встал Антонио, мой напарник и по совместительству надзиратель, в
некотором роде. Вампир, не такой уж и древний, всего двести с фигом
годиков, а подает себя, будто ему не меньше чем за тыщу
перевалило.
Искоса глянув на непроницаемую
физиономию с затаенными пренебрежительными искорками на дне карих
глаз, дернула носом и отвернулась, шейкируя будущую алкогольную
бурду, украдкой поглядывая в зал. Зашли несколько оборотней под
ручку с холодными оборотницами, здесь все со вкусом, приятно
посмотреть. Вампир с человеческой восторженной девчонкой. Сколько
ей? Двадцать один хоть есть? Мама разрешение на донорство
подписала-то? Толкнув в бок Антонио, кивнула на заинтересовавшего
вампира; цепкий карий проницательный взор на предполагаемого
нарушителя и красноречивый палец вверх. Кивнула. Значит, все
чисто.
Народ прибывал. Народ хотел хлеба и
зрелищ. Через некоторое время заиграла медленная музыка, на сцену
вышла сирена, запела чарующим голосом лирическую песню. Зал по
обыкновению заворожено замер, впитывая магическую отдачу; кое-кто
потянулся к специально предназначенным на такой случай затычкам.
Все же, изредка, но бывало, в клуб заглядывали вполне себе
нормальные мужики с женами или постоянными женщинами. Скоро в
красную книгу таких мужчин придется заносить.
К вечеру глотнула из бара полбокала
крови; поток народа кратковременно спал, многие ускакали на нижние
и верхние «блатные» этажи, занимая комнатки согласно «купленным
билетам». Кинула в бокал льда, затем бурбон и колу, замечая, как к
стойке, словно ледокол, с белозубой ухмылкой направляется Тедди –
Теодор Дерано из личного сопровождения самого Дьявола.
Лизнув клык, ощерилась в ответной
мрачной усмешке.
— Вечера, Анастейша. Чего
грустишь?
Многозначительно покосилась на
бокал, который выставляла на стойку, на бар за спиной. Демон шире
оскалился; облокотился на цветной мрамор; кончик его хвоста
мелькнул в воздухе и наверняка обвился вокруг голени.
— Чего тебе, Тедди? Как обычно,
молочный стаут?
— Нет, я сегодня по другому поводу,
— лениво растягивая слова, отозвался он. От дурного предчувствия
проступили клыки и, почернев, заострились ногти, совсем капельку,
но от Тедди не укрылось. — Тебе понравится.
— Сомневаюсь, — буркнула, выхватывая
из рук официантки, строящей демону глазки, заказ. Так, а вот и
молочный стаут. Перешла к пивным кранам.
Демон с не сходящей усмешкой
подождал, пока я вернусь с охлажденным стаутом, поставлю его на
бирдекель, и резко наклонился, оказавшись буквально в сантиметре от
моего лица, я предупреждающе зашипела; клыки царапнули нижнюю
губу.
