– Ну… Что скажешь? – Виола появилась из-за деревянной
обшарпанной ширмы и покрутилась. Пышная алая юбка ее платья
зашуршала по дощатому полу.
– Красота! – хлопнула я в ладоши. Виола выглядела словно
куколка. Невысокая, пухленькая, она смотрелась удивительно мило в
алом платье с пышной юбкой в пол, украшенной по подолу зелеными
розочками.
– Лукавишь, Элли. – подруга сурово посмотрела на меня. – Эти
розы вообще никуда не годятся!
И правда, розы были слишком большими и зелеными для такого
платья, но фасон выбирали не мы. Пансион обеспечивал девушек всем
необходимым до свадьбы, в том числе и платьем на помолвку. Безумием
было требовать от невесты надевать такой неуместный наряд на столь
важную церемонию, но воспитанниц пансиона обычно никто не
спрашивал.
– Да ладно тебе, это всего на один вечер. – Я подошла к Ви,
взяла ее за руку. Она легонько пожала мои пальцы холодной ладошкой
и отпустила.
Один вечер. Напоминание об этом повисло между нами липкой
холодной тряпкой.
Виола молча подошла к пыльному зеркалу в простой оправе и
разгладила кружевной воротник. Я с грустью поправила зеленую розу в
ее волосах. Алый атлас платья акцентировал внимание на ее
темно-каштановых локонах и подчеркивал здоровый румянец на щеках. А
меня форменное белое платье пансионерки делало на фоне подруги
откровенно скучной. Только голубая каемочка по подолу разбавляла
унынье. Ну да мне не привыкать, а вот со скорбью на лице Виолы
очень хотелось что-нибудь сделать.
– Не грусти, Ви, – тихо сказала я, поправляя и без того идеально
уложенные волосы подруги.
– Как не грустить, Элли, как? – Виола посмотрела на меня
яростно, будто я лично ее на бал волокла. – Я замуж выхожу! Замуж,
а не погулять!
Она прошлась по комнате.
– Я никуда не пойду! – топнула она ножкой, а потом кинулась к
старому пошарпанному читальному столику возле окна. На столе лежали
наши любимые книги, чернильница, пара перьев, бумага для записей и
стопка писем. Пухленькие пальцы Виолы прошлись по протертым книжным
корочкам и остановились на зачитанном романе Мари Дипьюи.
– Так нельзя. Ты сама знаешь, что будет. – Я даже думать не хотела
об этом. Перед глазами живо представилась картина свирепой мадам
директрисы, тащившей последнюю пытавшуюся сбежать невесту за волосы
по коридору пансиона.
– Да какая разница? – Виола вытащила ненавистную розу из волос,
и те легли на ее круглые плечи воздушными кудрями. – Хуже все равно
не будет! Ах, да тебе не понять…
– Ви… – не получалось найти нужные слова: все они уже были
сказаны, ведь мы обсуждали ее замужество днями и ночами.
– Элли, я выхожу замуж не по любви, за человека, которого совсем
не знаю, который старше меня невесть на сколько! А ты свободна,
перед тобой открыты все дороги!
– Все? О чем ты? – глухо ответила я.
– Ты еще можешь выбирать!
Я отвернулась, не в силах ответить. Если бы только я могла
выбирать! Да, наверное, она права, все ведь так и выглядит:
наследница титула леди Маклейн слишком разборчива, и потому уже
почти как пятый год сидит в застенках пансиона. Если бы я могла
выбирать, то не получала бы от мачехи гневные письма, в которых она
только и делала, что требовала поскорее определиться с будущим
супругом!
Я подошла к читальному столику. Взгляд упал на стопку писем из
дома. Отец не утруждал себя перепиской. Он отправлял минимум
пансиону на мое содержание, считая, что этого должно хватить на
устройство моего будущего. Он никогда не писал мне, а каждое новое
письмо мачехи становилось все труднее и труднее читать. Она не
угрожала, а скорее сухо сообщала правду – что отправит меня в
монастырь, если я не найду мужа до окончания учебы в пансионе, а
времени осталось – меньше года. Я бы отправила эти письма на
растопку камина в общей зале и убежала из этого чудесного пансиона
сразу же, если бы могла выбирать.
