Уши никогда его не подводили. Если начинали гореть, как от укуса
комара, – жди дурных новостей. И сразу закрывайся у себя в
кабинете, ведь это единственное место, где можно спокойно, без
посторонних, облегчить свои страдания, поднырнув пальцами под
волосы и с ожесточением потерев зудящую кожу. Один раз. Два… Много
раз.
А день так хорошо начинался!
Отмена первой пары у третьекурсников, разгильдяев и оболтусов,
но подающих большие надежды будущих заклинателей, освободила целое
утро, которое он провёл за чашечкой крепкого кофе и плотным
завтраком, почти таким, как дома.
Перекусить в миленьком кафе «Голубка» с нарочито простым
интерьером, парой белоснежных птиц, украсивших двери, вышколенной
обслугой и кухней на самый притязательный вкус, как оказалось, мог
позволить себе не каждый. Эйверторн мог и позволял с
удовольствием.
Заведение недавно открылось возле парка, в котором он любил
гулять в редкие свободные часы. Свежим прохладным утром на парковых
дорожках, обрамлённых цветущими деревьями и фигурно подстриженными
кустами, почти никого не было, и он охотно прошёлся бы
кружок-другой вдоль живописного пруда с лебедями, посидел на белой
скамеечке рядом с кружевным горбатым мостиком, но желудок
настойчиво просил еды.
Отдав должное омлету из яиц краснобрюха, украшенному горсткой
прыткого зеленого горошка и веточкой кудрявой петрушки, Эйверторн
щедро расплатился и ненавязчиво поинтересовался у официанта, как
часто бывала в приглянувшемся ему кафе одна прелестная незнакомка в
кокетливой шляпке. Ни широкие поля, ни крупные шёлковые цветы не
помешали ему разглядеть большие миндалевидные глаза восхитительного
шоколадного оттенка, а быстрая улыбка, мелькнувшая на чуть тронутых
розовой помадой губах, оставляла надежду на знакомство. Обслуга в
«Голубке», как успел убедиться Эйверт, была вышколена по высшему
разряду, но блеск новенькой монетки, небрежно зажатой в пальцах,
развязал официанту язык. Понизив голос, молодой человек в форменной
жилетке с вышитым голубем вспомнил, что видел девушку дважды: она
приходила в послеобеденный час и занимала один и тот же столик, вон
тот, возле второго справа окна. Приходила не одна, в компании
подружек или сестёр, и ещё: попросила забронировать для неё тот же
столик в ближайший выходной, в то же время. Эйверторн кивнул –
монетка ловко перекочевала в карман официанта. Что ж, если за
четыре дня никто не завладеет его вниманием сильнее девушки с
горьковато-сладким шоколадом во взгляде, то он наведается в это
кафе ещё раз.
Кареглазую прелестницу Эйверторн приметил ещё на прошлой неделе
в парке. Спрятавшись от солнца под зонтиком, она в компании двух
барышень примерно одинакового возраста с любопытством разглядывала
недавно установленные на центральной аллее скульптуры. Эйверторн
придержал шаг, окинул незнакомку заинтересованным взглядом, не
забыв и про её приятельниц, тоже юных и миловидных, но сильно
уступавших подруге по элегантности и изяществу.
Живо обсуждая работы скульптора, чью знаменитую фамилию Эйверт
тут же забыл, барышни проследовали прямиком к «Голубке», куда,
собственно, направлялся и он сам. В тот раз они тоже облюбовали
столик у второго справа окна, и Эйверт получил возможность оценить
всю прелесть хорошенького личика и мелодичность голоса. А потом
подозвал официанта, другого, не сегодняшнего, и тихим голосом
сделал заказ.
Через несколько минут на столик барышень поставили блюдо с
фирменными шоколадными пирожными, и тогда Эйверторну достались и
удивлённо-оценивающий взгляд, и быстрая вежливая улыбка. На
последнюю он ответил лёгким наклоном головы. Без лишнего кокетства
и кареглазая красотка, и её подружки принялись за угощение, а
Эйверт незаметно за ними наблюдал, не забывая наслаждаться вкусом
заказанного для себя блюда. Он не собирался терять время и по
окончании трапезы хотел подойти и завести с приглянувшейся ему
красоткой разговор, даже заготовил несколько удачных фраз, но в
этот момент ему в руки упал почтовый шмель. Эйверт досадливо дёрнул
уголком губ, вчитался в послание и задумался над ответом, который
следовало дать немедленно. А когда отправил ответ, с досадой
обнаружил, что незнакомка успела покинуть заведение. Пришлось
проводить вечер в одиночестве.
