– Как же не хочется от тебя уходить!
Мужская рука с длинными аристократическими пальцами очертила
контуры девичьего плеча. Кейт поймала светящийся нежностью взгляд и
улыбнулась в ответ.
– Не уходи, – поддразнила она и сладко потянулась.
И не без тайного удовольствия отметила, как дёрнулся мужской
кадык.
Ясный день заглядывал в окна, прикрытые занавесками с
оборочками; неплохо было бы наконец выбраться из постели и устроить
поздний завтрак на двоих. Хотя бы чаю выпить.
– Бретт! – охнула девушка, в следующий миг оказавшись прижатой
крепким мужским телом к сбившимся простыням.
Тонкая преграда в виде лёгкого цветастого покрывала при этом
куда-то испарилась. На мужском лице появилась коварная и крайне
предвкушающая улыбка, следом мягко очерченные губы коснулись
маленькой родинки на девичьей ключице. Кейт невольно потянулась
рукой к густой взлохмаченной шевелюре, запустила в жёсткие пряди
тонкие пальцы. Услышала тихий, но отчётливый довольный рык.
Чаепитие определённо откладывалось ещё на полчасика-час.
– Бретт, господин Крейтон должен зайти, – сбивчиво выдохнула
она, надеясь достучаться до сознания первого. – А он, как ты
знаешь, любит решать дела в первой половине дня. Вопрос оплаты
следующего месяца… ох.
– … Закрыт. Я уже всё уладил с этим душевнейшим стариканом.
Завтра – последний день аренды, больше это жильё нам не
понадобится, – нараспев проговорил Бретт.
Ещё раз поцеловав родинку на ключице, стройную шею и маленький
упрямый подбородок, Бретт принял сидячее положение и ещё сильнее
растрепал непослушные волосы.
– Когда ты успел всё уладить? – Кейт, в свою очередь, живо
перевернулась на живот, оперлась на локти и убрала с
раскрасневшегося лица упавшие лёгкие прядки.
– Утром, ты ещё спала. Я бы продлил аренду ещё на несколько
дней, но Крейтон уже нашёл новых жильцов, они въедут послезавтра.
Так что мы с тобой на оставшиеся до отплытия дни переселимся сами…
Жаль расставаться с этим флигелем. Жил бы здесь и жил!
Кейт недоверчиво улыбнулась.
– А как только наш домовладелец удалился, получив оставшуюся
часть оплаты, я и принялся тебя будить, – закончил Бретт, вновь
потянувшись пальцами к её плечу, щекотно вычертил на коже какой-то
символ.
Девушка тихонько фыркнула.
Флигель им действительно достался чудесный. Бретт искал
квартиру, желательно расположенную как можно ближе к Карризиуму,
университету, где училась Кейти, а нашёл двухэтажный небольшой дом
вверх по улице Лучников. Заросли акаций прятали постройку в тени,
пропуская в окна единственной комнаты не каждый из солнечных лучей,
но пару жильё полностью устраивало. В доме проживал овдовевший
много лет назад хозяин, а флигель сдавал. Бретт использовал всё
своё обаяние и красноречие, чтобы уболтать старика: тот не очень-то
жаловал студентов, однако своими жильцами остался доволен. Жильцами
Кейт с Бреттом, правда, пробыли совсем недолго, всего-то два
месяца. Но вот этот растрёпанный, с рассеянной улыбкой молодой
мужчина был прав: эти два месяца были прекрасны, девушка о них не
жалела.
– А завтра тебе придётся просыпаться самой. И я ужасно
переживаю, что ты проспишь и опоздаешь. Или ещё что-нибудь.
– Ни за что, – заверила Кейт.
Завтра. Уже завтра. Она длинно вздохнула. Их ждёт самый лучший
день. Очень непростой, но Кейт точно сделает всё возможное и даже
больше, чтобы он с самого рассвета начался лучшим и оставался
таковым до самого заката. И дальше. Они выдержали. Справились, не
отступили. Особенно Бретт. Кейт была более чем уверена, что дома,
куда он в последний месяц старался заглядывать как можно реже, ему
не раз и не два пытались вправить мозги. От её осторожных
расспросов он отмахивался, но охотно соглашался на ласковые
объятия. И вся организация их довольно скромного, по меркам его
круга, торжества лежала тоже на его плечах. Чета Сорейн в этом
участия не принимала.
