По закону подлости плохие новости
неизменно выбирали ясные погожие дни. Крайне нередко они
наведывались ко мне в пасмурные, дождливые и промозглые и касались
обычно внезапно закончившихся ягод шиповника, мышиных хвостиков и
загнивших цветков полевой ромашки. Жутко неприятно в самый сезон!
Приходилось накидывать плащ и, шлепая по грязи, отправляться на
поклон к коллегам. Они тебе ягодок, ты им корешок, и все
довольны.
Вы, наверное, догадались: я ведьма.
Правда, без патента, потому как от него одна морока. Даже не в
деньгах дело – в куче проверок и бумажек. Для трав один журнал
заведи, для ядов – другой. Езди, отчитывайся, что и где собрала,
как потратила. А людям помогать когда? Примерно так же рассуждал
наш государственный инквизитор, поэтому смотрел на соблюдение
законов сквозь пальцы. В провинции своя специфика, в нашей глуши
тем более, нечего здесь плодить столичную бюрократию! Вдобавок Мозе
Аджис отлично понимал, привороты и прочую темную магию не
запретишь, откажет одна ведьма, так люди другую найдут, в соседней
волости. Закон законом, а человеческую натуру не изменишь. Не легче
ли притвориться, будто ничего такого во вверенных тебе землях нет и
исправно получать подарки от благодарного магического сообщества? Я
тоже исправно возила мешочек злотых. Съездишь так раз в год в
Колзий, центр одноименной волости, поболтаешь по душам, заговоришь
Мозе поясницу (мучился, бедняга, от радикулита) и твори, что
хочешь.
Так было до сегодняшнего дня, когда
мир без предупреждения перевернулся с ног на голову.
Утром у ведьмы обычно тихо,
посетители предпочитали вечерние и ночные часы, поэтому с чистой
совестью занялась сортировкой запасов. Часть нужно выбросить, часть
обрезать.
Рядом, на столе, лежал блокнот, куда
я записывала закончившиеся ингредиенты. К примеру, дьявольский
коготь почти весь вышел, надо бы наведаться в Колзий, к Юргасу. Вот
уж кто никому ничего не платил и чихал на инквизицию! Даже у меня
мурашки по коже от его взгляда. Потомственный темный маг,
некромант, он держал трактир на окраине города, где собиралось
всякое отребье. Если кого-то надо убить, это к Юргасу. Сам за
работу он брался редко, но если уж, то качественно. Никто еще после
его проклятий не выживал. Меня с ним связывали деловые отношения
иного порядка. Разные снадобья требовали разных ингредиентов,
далеко не все из них росли, плавали и летали в окрестных лесах.
Названия некоторых и вовсе вызывали оторопь у неподготовленных
людей. Юргас мог это все достать. И, главное, он никогда ничего не
спрашивал, платишь и уходишь.
Я как раз развешивала на просушку
пучки зверобоя, когда увидела в окно спешащую к крыльцу со всех ног
Гражину, мою давнюю приятельницу.
Сердце екнуло: не к добру! И хоть бы
раз подвело шестое чувство!
— Слышала, — прямо с порога,
запыхавшись, заявила Гражина, — старый светлейший-то того!
— Как — того?
У меня аж травы из рук выпали.
Виделись же на прошлой неделе. Я очередной мешочек передала –
жив-здоров был. Да, возраст, опять спина, но ничего серьезного.
Инквизиторы, как и маги, живут долго, наверное, потому, что чужой
кровью и слезами питаются.
— В отставку отправили, нового
прислали. Говорят, — Гражина понизила голос, — проверять всех
будут, аттестацию пройти заставят. И на все свой патент, за все
отчитываться, и каждый месяц.
Беззаботно отмахнулась:
— А, они который год грозят!
Чем хороша провинция, так тем, что
здесь все решают связи. В столице напридумают разного, закон
издадут, а на местах все по-старому. Никто ауру не проверял,
проверяющих под видом клиентов не посылал, мандрагору не отбирал,
лишь бы злотые исправно платились.
Инквизитора тоже понять можно.
Инспекция магического контроля хуже ссылки: обязанностей ворох,
сверху давят, снизу пинают и никакого карьерного роста. Поэтому мы,
представители магического мира, заключили со светлейшим соглашение:
он нас не трогает, а мы не доставляем ему проблем, если
потребуется, сотрудничаем с властями. Не сомневалась, так будет и
дальше.
