/настоящее время/
– Дура!!!!!
Дзыннь!..
Хрустальный кувшин с водой рассыпался осколками – алмазинками, а
на шёлковых обоях растеклось живописное мокрое пятно.
– Ещё и бешеная!! – выкрикнула молодая женщина в ответ на полёт
кувшина. – Посмотрела бы я на тебя на моём месте!! – заорала в
ответ вторая молодая женщина, моложе и изящнее первой, несмотря на
очевидное сходство обеих.
– Ты не на моём месте! Ты на своём! Отличном! Благополучном!
Устроенном месте! От которого и моё благополучие зависит! Связи,
репутация – всё это с неба не падает!
На каждый выкрик первой, что постарше, вторая швыряла через всю
комнату первые попавшиеся под руку предметы. Сначала подвернулась
деревянная шкатулка с рукоделием, но она не так звонко стукнулась о
дверь, потом в ход пошёл кувшин и бокалы. После того, как
разлетелся последний, украсив переливающейся острой крошкой пол,
боевой запал второй поутих, а первая осторожно выглянула из-за
ширмы, за которой всё это время пряталась.
– Я всё равно от него уйду, – твёрдо заявила вторая, тяжело
дыша, резким движениям закидывая толстую, перевитую лентой с
нашитыми мелкими камешками косу на спину. – Не буду с ним жить! Не
могу после всего, что видела!
– Да что ты видела такого, милая, чего не бывает в семейной
жизни?! – с оттенком раздражённой усталости поинтересовалась
первая. – Ты же не настолько наивна, чтобы не понимать, как живут
семьи!
Комната после душевного «разговора» напоминала поле боя в
миниатюре, не хватало только летающих в воздухе перьев из
выпотрошенных диванных подушек и подушечек, но до такого
непотребства барышни не опустились. Вторая вздрогнула.
Чего там не бывает в этой жизни, которая ранее казалась ей
пределом мечтаний? Измен в существующей в её голове идеальной
картинке точно не было. Тем более последствий той благосклонности,
которой удостоил некоторых драгоценный супруг. Флирта с прислугой,
томных воркований на ушко в укромном уголке – не было. Пристального
внимания к его персоне чужих жён, на которое благоверный отзывался
охотно – не было. Чужой обнажённой спины и округлых ягодиц, на
которых лежали ладони её мужа – не было. Тем более в собственной
супружеской спальне. И вот этого дыхания, смешанного на двоих,
рваного – совсем не было в её представлении. Никак.
Не говорила она со старшей об этом. Считала, что личная жизнь на
то и личная, чтобы оберегать её и не пачкать обсуждениями и
сплетнями. Потом молчала, оглушённая увиденным, не поверившая, что
её такой любимый, такой безупречный, единственный Мад способен
одаривать вниманием не только законную жену. Но после утренней
сцены… Оказалось, горечь предательства может быть ещё сильнее, если
второе близкое тебе существо, родная сестра – тебя не поддерживает,
не понимает, насколько ты уязвлена и обижена.
– Мадвик был в нашей спальне, в нашей постели с какой-то..!
Слова приличного для неё не подберу! И она ему не деловые письма
читала! – яростно сверкнула глазами обманутая жена.
– Понятно, что не деловые. Сестрёнка, не руби сгоряча,
хорошенько подумай. Я догадываюсь, как это неприятно, но Мад…Не он
первый, не он последний. Такова мужская природа и…
Надо же! Один в один слова благоверного!..
– Много ты понимаешь в мужской природе, Виррис! – не
выдержала младшая сестра.
– А вот это был нечестный приём. Я ради тебя не стала устраивать
свою личную жизнь, когда возможность была, и ты это прекрасно
знаешь.
Младшая нечеловеческим усилием воли оставила губы сжатыми.
Знала и всегда помнила. И искренне была благодарна за то, что
одиннадцать лет назад Виррис взяла на себя хлопоты по дому и заботу
о младшей сестре. Как умела, решила гнетущие вопросы с долгами
отца, в результате которых у сестёр остался только небольшой дом на
окраине городка: родовое поместье, заложенное-перезаложенное, дом
на центральной площади Ми
