"Сновидение оказывается зачастую
наиболее глубокомысленным там, где оно кажется наиболее
абсурдным".
Зигмунд Фрейд
Мир превратился в бескрайнюю пустыню. Вокруг, сколько хватало
взгляда, виднелись барханы. Все оттенки желтого, оранжевого,
терракоты блестели на солнце, сияли подобно драгоценным камням,
ослепляли.
Она шла вперед, несмотря на палящий зной и невыносимую жару.
Каждый новый шаг отзывался чудовищной болью в стертых в кровь
ногах, покрытой ссадинами коже, пересохшем горле.
Песок был везде. Казалось, что он растворился в воздухе, царапал
гортань, наполняя легкие. Оттого так тяжело было дышать. Невыносимо
хотелось пить, но в этом мире не было ничего, кроме моря песка.
Шаг, еще один и еще через боль, отчаяние, неверие в собственные
силы.
Куда она шла? Зачем? Спасалась от кого-то или стремилась спасти?
Какая цель ее манила? Она не знала ответов на эти вопросы, лишь
чувствовала, что должна идти вперед через боль и страх перед
неизвестностью.
Силы покинули ее внезапно, словно села батарейка, а новую взять
было неоткуда. Упала на колени и какое-то время сидела неподвижно.
Спустя мгновение или века попробовала встать и только теперь
заметила лоскут ткани. Попыталась вытащить его, но не смогла. Тогда
она стала разгребать горячий колючий песок, пока не откопала
страшную находку. Это был человек, смуглый мужчина в странной
одежде. Разорванная рубашка обнажала грудь, покрытую
многочисленными колотыми ранами, следами запекшейся крови. Одного
взгляда было довольно, чтобы понять: после таких ударов не
выживают. Самый искусный врач не смог бы ему помочь. Она была
бессильна сделать что-либо для него, а в чудеса давно утратила
веру.
Ей самой недолго осталось. Осознание этого пришло внезапно, как
и желание жить, бороться, любить, изменить все, что было прежде,
отпустить прошлое. Жизнь казалась ей самой большой ценностью,
значения которой она не понимала до этого дня.
Задумавшись, пропустила момент, когда мужчина очнулся. В
последнем, отчаянном движении протянул руку к небольшому сосуду,
присыпанному песком, но оказался слишком слаб, чтобы достать
его.
"Вода!" Эта мысль вспыхнула на краю сознания Леры. Она из
последних сил попыталась встать, но снова упала рядом с раненым.
Схватила сосуд, выдернула пробку и увидела жидкость, плескавшуюся
на дне. Всего один глоток, который мог подарить ей надежду на жизнь
или облегчить страдания умирающего…
Она резко проснулась, так и не узнав, какой сделала выбор.
Глотала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Сердце билось
слишком быстро даже с учетом врожденной тахикардии.
Лера встала, пошла на кухню. Не стала включать свет. Налила стакан
воды и запила успокоительное. Еще немного и пульс придет в норму,
она снова уснет и проспит до утра без сновидений.
Вернулась в постель, накрылась одеялом с головой, чтобы не
видеть свет фонаря, пробивавшийся сквозь жалюзи. Надо бы купить
шторы. Темные, тяжелые, они помогли бы ей отгородиться от мира, в
котором она чувствовала себя лишней, будто не жила, а наблюдала за
жизнью других со стороны, как в кино.
Промучившись какое-то время, поняла, что заснуть ей теперь не
удастся. Снова задумалась о странном сне, вспомнила, что видела его
уже около полугода назад. Никогда не придавала значения
сновидениям, забывая под утро. Только этот был слишком ярким,
реалистичным, будто она и правда побывала в далекой стране. Он
вызывал неясную тревогу, смутное, ничем необъяснимое
беспокойство.
Вздохнула, посмотрела на часы: половина шестого. Через тридцать
минут зазвонит будильник, напомнив о необходимости собираться на
работу. Не теряя времени, Лера быстро оделась. Чтобы хоть чем-то
занять себя, заглянула во все социальные сети, полистала ленту
новостей и отложила телефон в сторону. Он только отвлекал, засоряя
мозг ненужной информацией. Открыла тумбочку и в одном из ящиков
обнаружила завернутый в бумагу предмет. Это был сувенир из
Марракеша. Скорее всего, он исполнял лишь декоративную функцию, но
стоило попробовать использовать его по назначению. Чем еще
заниматься ранним утром одинокой девушке?
