Ведьма была хороша. Казалось бы, хотя ничем не отличалась от
других людей, но головы всех присутствующих повернулись в ее
сторону, едва девушка вошла в комнату.
“Дьявольски хороша”, – подумал Баллард. Он и сам не знал, почему
именно это сравнение пришло ему на ум. Да только пришлось тряхнуть
головой, чтобы прогнать наваждение. А ведьма все так же улыбалась,
сверкая белыми зубами. Рыжие кудри сияли огнем, особенно когда она
вышла вперед, отделившись от толпы просителей. Солнце словно
запуталось в ее волосах и подсветило их изнутри. Она была похожа на
ангела, но Баллард знал, что это настоящий дьявол в женском
обличье.
– Как тебя зовут? – спросил он. – Что тебе надо?
– Алин, милорд, – ответила девушка звонком голосом.
Она и сама казалась совсем девчонкой, но Баллард не верил тому,
что видел. Всем известно, что ведьма любому может заморочить
голову. Но не поддаться чарам было сложно. Не один только хозяин
замка, многие мужчины не сводили с нее взгляды – внимательные,
восхищенные, любопытные, похотливые.
– Господин, – продолжила Алин, – ты задумал построить церковь.
Благое дело. Только место выбрал неправильное. Перенес бы ее, всем
спокойнее стало.
– Шутишь? – Баллард подался вперед. – Тебе ли учить меня, что и
как делать?
– И все же позволь сказать. В излучине реки или на холме храму
самое место. Видно будет издалека. Здесь священная роща Гилли
Ду[1]. В ней нельзя рубить деревья и людей хоронить там тоже
нельзя.
Баллард даже привстал со стула. Как какая-то девка может
указывать ему, главе клана Маккаллум, что делать?
– Не твоего ума дело, – отрезал он. – Если это все, ступай.
Разговор окончен.
Ведьма растерялась. Оглянулась на других просителей в поисках
поддержки, но те молчали. Вжали головы в плечи, отвели взгляды.
Никто не хотел спорить с вождем. Алин усмехнулась, покачала
головой. Поклонилась, как положено, но не теряя достоинства,
выпрямилась. Подвеска на длинной цепочке легла в ложбинку между
грудей.
Лорд непроизвольно сглотнул. Хороша чертовка, а у него уже месяц
не было женщины. Скорей бы уже жена разрешилась от бремени, не
пришлось бы прибегать к услугам горничной.
Жену Баллард любил, потому и не изменял ей. То, что было с Юной,
не считал изменой. Всего-то пару раз взял ее, да и то в углу под
лестницей, где он подловил девчонку вечером. Полегчало. Снова что
ли ее позвать? Она не посмеет отказать своему хозяину.
Лорд слушал очередного просителя вполуха. Ведьма не шла из
головы: ее смех, рыжие кудри, зеленые глаза. Он терпел ее на своей
земле, пока она помогала его людям: лечила, заговаривала раны,
помогала роженицам. Терпел, да только зря.
Вскоре донесли ему, что рабочие не хотят строить церковь. Якобы,
творится какая-то чертовщина. То кто-то камни передвинет, нарушив
кладку фундамента, то раствор застынет, то строительные леса
обрушатся. Вода, которую приносили с собой рабочие, по их словам,
мутнела и пахла тухлыми яйцами. Еда портилась. Пока обходились без
жертв, но суеверные крестьяне, которых лорд согнал с окрестных
деревень, боялись. Только страх перед ним и щедрое вознаграждение
мешали им уйти.
А потом просел фундамент, постройка и вовсе обвалилась, придавив
нескольких человек. Проливные дожди, что мешали богоугодному делу
уже две недели, не могли принести такой урон. Явно дело было
нечисто.
Вдруг кто-то сказал, что без ведьмы не обошлось, а остальные
поддержали.
Баллард приказал привести Алин. Желал, чтобы она сама перед
людьми покаялась. Ему не раз доносили, что она приходила к
строителям, вела с ними крамольные беседы, призывала остановиться.
Лорд и на это закрывал глаза, поскольку Иннис, его супруга, всякий
раз просила пожалеть “юную глупую знахарку”, как она именовала
ведьму.
