– Ох, Анька, скучно тут как-то, – протянула я, поворачиваясь со спины на живот и подставляя солнцу свою тыльную сторону.
– Даш, ну что ты бузишь все время? – знойно брюнетистая Аня лениво потягивается и спускает еще ниже бретельки купальника. – Я понимаю, что твоя деятельная натура страдает на таком неторопливом и ленивом отдыхе, но ты можешь хоть немного расслабиться и перестать задалбывать нас с Леной? Да, Лен?
– Угу, – подтверждает вторая подруга, кивнув красиво окрашенной в пепельно-розовый цвет головой.
– Ты бы не угукала, а шляпку натянула на макушку, – говорю ей. – А то еще солнечный удар получишь.
– Угу, – снова меланхолично мычит Лена, продолжая неторопливо листать какой-то модный журнал.
– Мы тебя сюда взяли, чтобы ты отдохнула, загорела, очнулась наконец-то и поняла, что ты – красивая и молодая девушка, а не бессменный работник офиса, – продолжает Аня.
– Угу, – подтверждает немногословная Лена, перевернув страницу журнала наманикюренными пальчиками.
– Ну так надо было ехать куда-нибудь на море, а не в деревню к твоей бабушке, – говорю, мрачно выдергивая травинку, которая колет мне уже несколько минут в бок.
– Не придумывай, моя бабуля – мировая женщина, знающая толк в расслаблении, – возражает подруга. – Вот сегодня вечером баньку нам истопит, попарит вениками, может, выбьет из тебя дурь, что ты – ценный работник, а не девушка.
– Ой, оставь уже свои намеки на мой неудавшийся роман с боссом, – отмахиваюсь от Ани.
– Почему же намеки? – никак не хочет успокоиться подруга. – Я тебе всегда прямо говорила, что этот твой Александр Дятлович…
– Дятлов Александр Андреевич, – перебиваю Аню, – и не мой он вовсе.
– Вот именно это я тебе и говорила! Вы птицы разного полета. Ты – лебедь. А он – дятел!
– Может, я и лебедь, да только где моя пара летает? Мне двадцать шесть уже. И с каждым годом шансы найти кого-то нормального стремительно уменьшаются, – закипаю я.
– И поэтому ты, вместо того, чтобы заняться поиском приличного парня, сидишь с утра до вечера на работе? Где логика, Даша? – Аня вопросительно приподнимает свою идеально выщипанную бровь умудренной опытом замужней дамы.
– Ой, заколебала ты уже, – раздражаюсь на подругу. – Я вообще не уверена, что хочу кого-то… в смысле мужа.
– Конечно, хочешь, – сообщает Лена, не отрываясь от журнала.
– А ты вообще, читала журнал, вот и читай, не поддакивай, – шиплю на вторую подругу.
– Слушай, ну что ты пенишься? – Аня поправляет солнцезащитные очки на носу. – Тебе же вчера моя бабулечка нагадала суженного. Расслабься и жди.
– Очень смешно, – бурчу я, снова поворачиваясь на спину и рассматривая берег реки. – Особенно фраза твоей родственницы о воде.
– Очень даже все понятно, – не соглашается со мной Аня.
– «И выйдешь ты из воды, подобно Афродите. И сразишь наповал многих крылатых, но только одному по силам будет сдержать твой огонь» – цитирую я загробным голосом а-ля сумасшедшая провидица. – Что это вообще должно означать??
– То и должно, – отвечает подруга. Ты с ума сведешь какого-то… пилота.
– О, боже! Уволь меня от этого бреда, – отвечаю, закатив глаза, и встаю с покрывала. – Не будет у меня никакого пилота. Продолжая твою животную аллегорию – гусь свинье не товарищ. Пошла, утоплюсь с горя.
– Не шути так, – встревожено говорит Аня. – В этой реке часто тонут люди, тут двойное течение. А еще во-о-он там, ближе к середине водоема, слева, видишь, воронка в воде. Поговаривают, там водяной водится, и всех, кто туда заплывает, забирает к себе.
Удивленно вылупляюсь на Аню:
– И давно ты такая суеверная? Как-то раньше я подобного за тобой не наблюдала.
– Здесь, в этой деревне, нельзя быть не суеверным. Это особая местность, – говорит подруга, чуть понизив голос. – Тут сходятся все дороги.
