Диана
– Диана, где деньги? Почему я должна
сидеть с твоими спиногрызами просто так? – сокрушается в трубке
мама.
Сжимаю телефон сильнее и слышу
жалобный скрип пластика. Расслабляю захват, пытаюсь дышать ровнее.
Это уже привычно – слышать такие тычки от родной матери, но за
сынишек обидно.
Бабушка их не воспринимает как
что-то хорошее, скорее, как клеймо на нашей семье.
«Нагуляла, нашлялась по своим
университетам, – говорила она. – Притащила в подоле».
Передергиваю плечами.
– Что молчишь? Сама где-то шляешься,
музыка вон орет, аж здесь слышно, а я должна жопы им подтирать! За
просто так.
Так, Диана, держи себя в руках. Все
равно у меня нет другого варианта няни для моих близнецов. Только
мама…
Я пыталась первое время найти няню
со стороны, но на ночные смены никто не хотел за те деньги, которые
я могла заплатить. Пришлось переступить через себя и просить маму,
чтобы она сидела с малышами, пока я работаю в ночном клубе.
С двумя малышами расходов было
прилично, да и мне нужно было на что-то жить. Мне пришлось
забросить учебу, после того как малыши немного подросли, и пойти
работать. Вот такая участь матери-одиночки. Даже пособия особо не
помогают. Хватает только на памперсы и еду для малышей, а мне тоже
нужно чем-то питаться.
Моргаю, возвращаю себя к разговору.
Не совсем приятному.
– Мам, я говорила, что это моя
работа, – стараюсь, чтобы в голосе не было и намека на
раздражение.
Мама может просто взять и уйти,
бросить Марка и Матвея одних, если ей что-то не понравится в моем
тоне. А это для меня самое страшное, что может произойти с моими
малышами.
– Конечно, да. Когда деньги будут, я
тебя спрашиваю?
Щиплю себя за переносицу.
– Сегодня, хорошо? Сегодня у меня
чаевые, я отдам тебе все.
– Хорошо.
– Как там маль…
Но она уже отключается, так и не
дослушав мой вопрос.
– Эй, Ди, там тебя требуют
посетители, – кричит в нашу раздевалку бармен, – я тебе уже все
приготовил, а люди ждать не любят.
– Да, да, Сэм, спасибо, бегу!
Закидываю мобильник в карман куртки
и выбегаю, поправляя фартук и фирменную футболку. На ней во всю
спину раскаты молний, которые вспыхивают неоном, когда мы
маневрируем между столами в свете стробоскопов.
Ставлю приготовленные напитки на
поднос и ощущаю у себя на бедрах мужские руки.
Дергаюсь, давая понять, что тут
никому ничего не светит. Но мужик явно настроен решительно. И вот
уже его лапища пробирается мне под футболку. А во мне взрывается
паника яркой вспышкой. Задыхаюсь от неё.
– Уберите руки! – толкаю клиента в
бок локтем, но ощущаю, что там не тело, а груда мышц. – Я сейчас
охрану позову!
Пытаюсь сама выгрести, не хочется
привлекать к себе внимание.
– Ой, да ладно тебе, куколка.
Желание клиента – закон. А сейчас я хочу с тобой уединиться
где-нибудь в сортире.
Морщусь, к горлу подкатывает
тошнота.
– Я работаю тут, а не девочка по
вызову.
Все ещё пытаюсь отпихнуть наглого
дядьку, но этот боров не поддается ни на какие манипуляции. И Сэм,
как назло, на другом конце барной стойки – не видит ничего.
Хватаю пустой поднос и
разворачиваюсь к назойливому мужику. Глаза упираются в широкую
грудь, затянутую черной футболкой, медленно поднимаю глаза. Меня
передергивает от явно бандитского вида посетителя.
Он лыбится, тянет ручищи. Ударяю
предупредительно по его лапе.
– Ах ты, коза драная!
Он пытается поймать меня, но моя
паника уже выкручена до предела. Делаю шаг, чтобы хоть как-то
отдалиться от этого наглого мужика. Запинаюсь о какую-то чертову
коробку и лечу назад, пытаясь поймать воздух.
Грохот, битое стекло, потоки
напитков обрушиваются на меня с полок бара.
Эта вся какофония перебивает даже
долбящую музыку.
Ощущаю, как белая футболка
моментально мокреет и неприятно прилипает к телу, опускаю взгляд.
На одежде красные, коричневые и желтые разводы.
