Аля
Решила устроить сюрприз своим!
Молодец! С трехмесячным малышом на поезде.
Да, всего несколько часов, но и
этого хватило, чтобы у моего сыночка появилась какая-то странная
слабость и апатия. Обычно он активный, даже для своего небольшого
возраста, а сейчас… как тряпочка.
Прислоняю Никиту к груди и касаюсь
губами его лобика, и меня прошивает паника.
Да он горит!
– Уважаемые пассажиры, просьба сдать
постельное, поезд прибывает на станцию через десять минут.
Как попало комкаю простыни и
наволочку, не спуская с рук Никитку, и пробираюсь к проводнице.
– Извините, что так неаккуратно, с
малышом неудобно.
Она поджимает губы, но кивает.
Возвращаюсь в свое купе и кусаю
губу. У меня есть градусник, но он в чемодане, я не успею его
найти, только вещи разворошу. Решаю, что можно проконтролировать
температуру и на вокзале. А потом и Светку вызвонить, чтобы она нас
забрала.
Надо было сразу, а я, дурная,
поперлась без предупреждения. Ну теперь уже нет смысла себя заживо
глотать. Будем решать проблемы по мере поступления.
Поезд тормозит, и я жду, пока все
люди протиснутся к выходу. Нет желания в этой толкучке торчать.
Пока усаживаю сына в слинг и достаю чемодан, закидываю рюкзак за
спину. Оглядываюсь в проходе. Никого нет, можно идти.
Отдуваюсь, по виску стекает капелька
пота. Торможу возле выхода, чтобы отдышаться. Никитка посапывает,
прислонившись щекой к груди, и у меня все внутри замирает.
Боже, если он заболел, мое
материнское сердце не перенесет.
Ему же всего три месяца!
Хотя некого винить, кроме себя…
– Девушка, можно побыстрее? –
раздается недовольный мужской голос за спиной.
Вздрагиваю.
– Если вы не заметили, я с ребенком,
– цежу сквозь зубы.
Нет желания вступать в перепалку, но
и молча глотать упреки, летящие в спину, не в моем характере.
– С детьми дома надо сидеть, а не
переться в поезда.
Стреляю в смертника возмущенным
взглядом, и он тут же затыкается.
– Может, это вам с такими нервами
надо сидеть дома и не бросаться на людей? – голос мой спокоен, хотя
внутри бушует буря, готовая смести все на своём пути.
Мужик вжимает голову в плечи и
бочком протискивается мимо меня.
Натягиваю капюшон и подкатываю
чемодан к краю ступенек. А вот тут начинается самое интересное.
Пыхчу, с трудом преодолевая одну
ступеньку, и слышу над ухом:
– Девушка, давайте я вам помогу.
Из рук выхватывают чемодан, не
успеваю я пискнуть, и ставят его на перрон. В зоне видимости
появляется большая ладонь.
– Спускайтесь, я поддержу.
Отмираю. Ну, неудобно задерживать
человека. Справляюсь со спуском и поднимаю глаза, чтобы
поблагодарить единственного неравнодушного мужика. Открываю
рот…
Знакомые океаны…
– Ян Я… Ярославович?
А я-то думала, что такие только на
персональных джетах по городам гоняют. Я даже смотрю за его спину,
мало ли, вдруг я попала не на вокзал.
Хотя бред, конечно, я совершенно
точно выходила из поезда.
– Аля?
На его лице четко обозначается
непонимание и шок.
– Здрасьте, – сдуваюсь и
скалюсь.
Порыв ветра срывает капюшон с моей
головы, и я ежусь, прикрывая сына от непогоды.
– Холодно у вас тут, – передергиваю
плечами.
Он угукает и осматривается по
сторонам.
– Тебя встречают?
– Меня? Эм…
И вот что ему отвечать?
– Сестре сейчас позвоню, она
приедет.
Он поджимает губы, но оставляет мой
ответ без комментария. Кивок.
– Хорошо, давай я тебе помогу в
здание зайти.
О, нет-нет. Внутри возрастает
желание поскорее убежать от него. Я сама не понимаю, почему вдруг.
Вроде и расстались мы с ним не скажу что на негативе. Хотя я помню,
как он смотрел на мой животик и какое выражение лица у него при
этом было. Словно он увидел смертельно больную, а не
беременную…
И вот после того момента между нами
все сломалось. Да и не было ничего особо… Да, поцеловались. Да, мне
он начал нравиться… но это продлилось совсем недолго. И я быстро
спустилась на землю, пресекая все ненужные мечты в адрес
Багирова.
