— Даже не думайте! — говорю с
деланной строгостью и поглаживаю живот. — Сидите смирно! Вам еще
два месяца там сидеть. А сегодня Новый год, и мы со Стефой
собираемся его встречать.
Со стороны я наверняка выгляжу не
очень нормальной, когда разговариваю со своим животом. Но я
привыкла. И к тому, что их там трое, а не один, и не два, тоже
привыкла.
Два мальчика и одна девочка. Данил,
Давид и Дианка. Мои три «Д».
Каждое утро я с ними здороваюсь.
Спрашиваю, чего им хочется вкусненького. Успокаиваю, если они
начинают толкаться и пинаться. Вечером желаю спокойной ночи,
укладывая рядом с собой. Стефка тоже с ними разговаривает, она
вообще это делает с первого дня.
Ну и ругаю я их тоже, вот как
сейчас. Мне приходится быть строгой, так говорит доктор, которая
наблюдает мою беременность.
— Они такие, что хоть сейчас на
выход, Настя! — объясняет она мне на каждом приеме. Шепотом, чтобы
дети не слышали. — И наша задача их уговорить.
Уговаривать Ирина Андреевна умеет, у
нее настоящий дар убеждать. И на каждом приеме она очень подробно и
обстоятельно объясняет моим тридэшкам, почему им не стоит
торопиться.
До сих пор это работало. Семь
месяцев для тройни — нормальный срок. Ирина уверена: у меня очень
послушные дети, и, если их попросить, они еще подождут. Вот я и
выкручиваюсь как могу.
— Я сейчас буду наряжать елку, а вы
будете мне подсказывать, куда какой шарик вешать. Договорились?
Ай!
Один из малышей пинается, и я
легонько похлопываю по животу.
— Это кто там безобразничает? Данил
или Давид? Кто из вас будет футболистом, признавайтесь!
Говорю и прикусываю язык. Их отец
помешан на футболе, в юности играл за сборную университета, сейчас
у него свой футбольный клуб.
Я много узнала о нем за последние
месяцы, часами выискивала в интернете информацию. Потому что ничего
не знала об этом мужчине. И даже не видела его лица.
Да, я не оговорилась. Мы не были
знакомы с Артуром, и сейчас нас сложно назвать знакомыми. Если не
считать одной прохладной июньской ночи, которую мы провели вместе
на безлюдном берегу.
Вместо того, чтобы наряжать елку,
тянусь к телефону. Честное слово, я недолго, буквально две минутки.
Только посмотрю и все!
Артур Тагаев, отец моих детей —
очень красивый мужчина. У него правильные черты лица, немного
резковаты, но мне никогда не нравились смазливые красавчики. Его
внешность как раз очень мужская, и красота мужская.
Я подписана на него в инстаграм. У
Тагаева закрытый аккаунт, и мне пришлось создать фейковую
страничку, где я — знойная красотка с ровным загаром и белоснежной
улыбкой.
Ругаю себя каждый раз, когда смотрю
его сториз. Он не большой любитель демонстрировать свою жизнь.
Купил новый автомобиль. Полетал над ущельем на параплане. Покатался
на водных лыжах. Все.
Когда я захожу на его страницу,
ощущение, будто я подглядываю. Но есть одно маленькое оправдание —
у меня в животе его дети. Трое. И мне хочется больше знать об их
отце, раз уж так сложилось, что они ему не нужны.
Я знаю, таким как Тагаевы не нужны
дети от таких как я. Мне это доходчиво объяснила его мать. Сам
Артур даже не спустился с третьего этажа их роскошного особняка,
куда я пришла, чтобы сказать ему о беременности.
Он отец, он имел право знать, так я
думала. Хоть сама еще не знала, что их трое. Первое УЗИ показало
двойню, но двойня Тагаевых не впечатлила. Это же моя двойня, а не
выгодной партии с перспективами в построении бизнес-империй.
В тысячный, наверное, раз смотрю на
его фото. Тут вам не непроглядная темень, могу разглядывать сколько
угодно. А посмотреть есть на что.
Я уже решила, что сыновья будут
похожи на него. Мне нравятся его глаза — черные, выразительные.
Хорошо, что было темно, я тогда точно бы втрескалась по уши. А
так…
