Отец моей подруги

Лиза

— Я так рада, что ты летишь со мной, Лизка! Так рада! — Крис бросается мне на шею, и мы вместе валимся на сиденье.

Пассажиры поглядывают на нас кто с недоумением, кто со снисходительными улыбками, но подругу это не волнует. Сейчас ей хорошо, она любит весь мир.

Седой джентльмен в соседнем ряду косится с опаской, и Крис тут же посылает ему свою самую очаровательную улыбку.

В этом вся Крис, за это я ее и люблю. Хотела бы я тоже относиться к окружающему миру с такой же легкостью, но я так не умею. Поэтому бормочу джентльмену «I apologize*...» и спихиваю подругу на ее место ближе к проходу. Место у окна она великодушно уступила мне.

— Мой папа классный, он тебе понравится, вот увидишь, — продолжает болтать Крис, удобнее устраиваясь в кресле и отвинчивая крышку на бутылке с водой. — Он всем нравится.

— Не сомневаюсь, — спешу заверить подругу, — я тебе так благодарна, Кристина!

— Не благодари, я преследую свои цели, — она отпивает из горлышка и закручивает крышку обратно. — Папа меня любит, но надолго обычно его не хватает. Неделю мы будем плавать и загорать, по вечерам смотреть фильмы или полночи болтать о жизни. Потом он заскучает, притащит из города очередную овцу, и я буду умирать от скуки в гордом одиночестве.

Кристина старается придать тону беззаботность, как будто ей все равно, только я слишком хорошо ее знаю. И сейчас ей не все равно.

Искренне жалею подругу, но меня все равно переполняет благодарность к отцу Крис за то, что позволил дочери взять с собой подругу. Меня.

Я совсем на мели. Из ресторана, в котором я подрабатывала первый месяц после пансиона, пришлось уйти. А деньги, оставленные родителями, я не могу себе позволить тратить. Это моя финансовая подушка для получение образования.

На лето мне пришлось снять крошечную комнатку в мансарде на окраине Лондона. И я мечтаю о том дне, когда наконец переберусь в университетский кампус.

Июль выдался на редкость душным, я задыхалась в своей комнатке под самой крышей, и когда позвонила Кристина, с радостью согласилась на ее предложение.

Да что там. Это было настоящим спасением.

Ее отец снимает на Лазурном берегу виллу и пригласил к себе дочь на оставшиеся месяцы. А она оказалась настоящей подругой и позвала меня с собой.

Я никогда не видела отца Крис. Он редко ее навещал, из пансиона ее обычно забирала мама — очень яркая и красивая женщина. К отцу Кристина ехала уже от нее.

— А почему твои родители развелись? — спрашиваю подругу, когда самолет отрывается от земли. Это для Крис болезненная тема, мы никогда раньше не обсуждали ее родителей. Как и моих.

Но раз теперь я лечу вместе с ней, кажется естественным, что мы можем об этом поговорить.

— Они и не были женаты, — Кристина сразу делается серьезной. — Сколько себя помню, папа появлялся ненадолго, оставлял маме деньги и исчезал. Он никогда не задерживался на одном месте больше чем на месяц.

— А где он живет?

— Везде, — Кристина смотрит на мою озадаченную физиономию и разражается смехом. — Ты такая смешная, Лиза!

— Ему негде жить? — продолжаю недоумевать.

— Ну что ты! У папы денег куча, у него по всей Европе недвижка, но он до сих пор предпочитает отели. Маму это всегда бесило.

— Вы с мамой больше похожи на сестер чем на маму с дочкой, — говорю подруге. Она смеется.

— Меня родители рано сделали. Залетели. Маме тридцать пять, а папе тридцать шесть.

— Так он совсем не старый! — вырывается у меня. Крис снисходительно фыркает.

— Ха! Скажешь такое. Нестарый! Да все наши воспитутки из трусов выпрыгивали, когда он меня приезжал в пансион! А Грейс его один раз увидела и влюбилась, представляешь? Вот дура! Потом письма ему строчила и просила передать.

— Ты передавала?

— Ага, щас! На мелкие клочки рвала и в унитаз спускала.