- Ребекка. Меня зовут Ребекка…
Я повторяла это, как заклинание,
глядя на испуганное отражение в зеркале. Предстоял выход в «свет» в
новой личине, а меня трясло, как одинокий листик поздней осенью. Я
не чувствовала в себе сил сыграть роль другой женщины. Женщины
уверенной и дерзкой, совсем не похожей на меня по характеру. Какая
разница, что внешне мы на одно лицо? Люди, знающие ее, непременно
заметят разницу.
- Вы готовы, леди Флеминг? - в
комнату заглянула горничная, а мне почудилось, что явился сам
дьявол, чтобы отвести меня в преисподнюю. – Его сиятельство просил
поторопиться.
- Д-д-да, уже иду, - с трудом
выдавила я и шагнула к двери. Навстречу катастрофе…
…Все началось три дня назад, когда в
обеденном зале скромной гостиницы ко мне подсел незнакомец в
дорогом костюме и сделал сногсшибательное предложение. Предложение,
на которое я бы ни за что не согласилась, не окажись в безвыходной
ситуации. В тот миг показалось, что это ответ на мои молитвы, что
появился шанс выбраться из ловушки, в которую я сама себя загнала.
Не так уж и сложно притвориться кем-то другим. Взамен получу
временную крышу над головой и мешочек золотых монет. Всё лучше, чем
то, что напророчила на днях дамочка из соседней комнаты, оглядев
лицо и фигуру.
Впрочем, нет. Все началось еще
раньше. Когда я бежала по мостовой, подобрав подол, и задыхалась от
обиды и безысходности. По ногам бил узел со скудными пожитками:
парой сменного белья, запасными ботинками, добротным повседневным
платьем и несколькими монетами, способными кормить меня не больше
недели. В ушах звучал голос матушки: «Ну и дура ты, Ева!
Глупая-глупая девчонка!». Точно! Именно так бы она сказала,
узнай, что я сбежала от мужа, не придумав, как жить дальше.
А о чем тут было думать? Стоило
вспомнить Саймона, как перед глазами вставала живописная картина:
мой драгоценный супруг и незнакомая белокурая девица в нашей
постели! Они не ждали вторжения. Мне полагалось еще два часа
провести в магазине. Но, намучившись из-за мигрени, я закрыла его
пораньше. Мне казалось, что застигнутым врасплох любовникам
полагается встрепенуться и перепугаться. Девице с визгом
прикрыться, а мужу кинуться с извинениями. Но они лишь
расхохотались при виде моего обескураженного лица.
- Тупица, - бросила блондинка, не
подумав прятать наготу.
- Жди внизу, - велел Саймон и
по-хозяйски положил руки на бедра любовницы. Прежде, чем говорить
со мной, он намеревался закончить начатое. Он не чувствовал себя
виноватым. Это я всё испортила, помешав утехам.
Наверное, другая на моем месте
устроила бы скандал, подожгла дом или придумала другую жестокую
месть. Но всё, на что хватило моих душевных сил, это спуститься
вниз, сложить в узел сменную одежду – самый минимум, чтобы не
обвинили в воровстве – и покинуть жилище, в котором провела в роли
законной жены всего полгода. Я вышла на улицу, понимая, что не
смогу остаться с Саймоном. Да, я плохо приспособлена к
самостоятельной жизни. Но терпеть измены – не мой вариант.
Но матушка всё равно бы оказалась
права. Глупая Ева! Гордость – это хорошо, когда у тебя есть
роскошный особняк или наследство, способное обеспечить на годы
вперед. Я же полностью зависела от мужа. Пришла к нему ни с чем, не
считая магического дара, удобного при определенных обстоятельствах
и опасного в повседневной жизни. Родители отреклись от меня, не
одобрив замужества. Отреклись при всех соседях, что в нашем
квартале считалось разрывом отношений – полным и бесповоротным. Так
что возвращение в отчий дом не рассматривалось.
Не придумав ничего лучше, я сняла
крохотную комнатку в гостинице на другом конце города. Ела, как
птичка, чтобы сэкономить тающие монеты. Днем искала работу, заходя
по объявлениям в одну контору за другой. Но кому нужна растерянная
девушка, мало что умеющая делать сама? Чтобы податься в
гувернантки, необходимы рекомендации, для торговли за прилавком –
бойкость. Наш-то с Саймоном магазин был особенный и там талантов,
кроме родового дара, не требовалось. Меня даже пол в таверне мыть
не взяли. Мол, посмотри на свои руки, милочка. Такими веер положено
держать, а не тряпку.
