Рома
Победные крики, безумный галоп этой скачки сменился шагом и
яркими звёздами над головой. Конь фырчит, поводит боками, нам обоим
с огромным трудом удается восстановить дыхание, унять бешеные удары
сердца. Пот льется по спине, взмокли волосы, руки приятно натерты о
гриву и повод. Кровь бурлит, требует продолжения, мышцы отзываются
слабой дрожью. Отвыкли от работы, ослабли за время учебы, сколько
времени я зря потерял, глядя в учебники, изводя тетради.
Впереди разгорается удивительно яркий рассвет, алой дымкой залит
песчаный берег. Все это безумие, бред, наваждение. Разве мы могли
оставить позади целый город, минуя все мосты, которых я даже и не
заметил? Проскакать до залива? Где Петроградская сторона и где
Приморская? На метро ехать долго, на маршрутке тридцать минут. А
верхом? Сколько времени я был в седле? По ощущениям целую вечность,
на самом деле пятнадцать минут, вряд ли больше. Конь бы дольше не
выдержал. Только в сказках можно скакать несколько суток, на самом
деле резво кони бегут очень не долго. Шагать могут сутки, рысью
бежать довольно долго, но лететь над землёй очень непродолжительно.
И совсем не так быстро, как кажется тому, кто сидит на лошади.
Предельная скорость шестьдесят километров в час. Не могли бы
доскакать до залива. Но он здесь и сейчас передо мной! Почти черный
в росчерках красного, яркий, пахнущий морем, исходящий криками
чаек. Может, это все сон? Отец дома, я у себя, и не было этой ночи.
Все привиделось? Но тогда отчего так ноет колено, набитое о седло
этой лошади? Во сне боли же не бывает? И пальцы на руках я могу
пересчитать все. Говорят, этим можно отличить сон от яви.
Звёзды меркнут, туман, наоборот, все плотнее застилает песок.
Домов рядом нет, только море, холмы по сторонам и редкие камни.
Обернулся, позади меня тревожно озираются по сторонам всадники.
Сколько их? Сотня? Сотня, как минимум. И все при мечах, у многих
небрежно переброшены луки через плечо. Лошади носят доспехи, морды
прикрыты стальными пластинами. Так же и головы всадников скрыты под
капюшонами. Один я безоружен, один я совершенно другой среди этого
войска. И почему-то именно мне довелось возглавить отряд.
Копыта лошади тонут в песке, впереди всё ближе полоска моря.
Среди воды торчит одинокое деревце, наверное, под ним есть земля,
может быть даже остров. Где мы? Как меня сюда занесло? Разве в
Питере это возможно? Нет. Конечно же, нет. Безумный сон,
предрассветный мираж, в который меня затянуло, не больше. Просто
удивительно яркий. Но ведь такое тоже бывает? Очнусь и буду
собирать по крупицам драгоценное послевкусие сна, глоток вольной
жизни.
Конь все так же смело идёт вперед, будто он один знает, каков
будет наш путь. Пробую натянуть повод, бесполезно, останавливаться
он не намерен. Что сейчас у нас под ногами, знает только животное,
ему и выбирать, куда ставить копыта. Пусть... Бросил повод и,
повинуясь порыву, развел руки в стороны. Вокруг нас только туман.
Звонко цокают обо что-то копыта. Это, действительно, сон. Как могут
иначе звенеть подковы о воду?
Обернулся назад. Нет за мной никого, растаяло все великое
войско. Пелена его спрятала или оно просто исчезло, не знаю. Кругом
мгла, и только дерево впереди возвышается над ним. Или это не
дерево вовсе? Скорее, столб, на котором висит давно позабытая
кем-то рубашка. Звенят переливами колокольчики, что-то грохочет.
Конь все шагает. Неутомимый, влажный от пота, пахнущий костром и
войной, древней силой, смелостью и отвагой. Терпкий запах,
нисколько мне не противный, тревожащий душу. Конь фыркнул ещё раз и
начал медленно подниматься по склону. Туман здесь немного
расступился, под нами ровные чуть шершавые камни, неуловимо похожие
на могильные плиты. Свои копыта конек ставит осторожно, не то,
боясь поскользнуться, не то опасаясь достучаться до тех, кто лежит
под землёй. Лучик солнца заиграл на рубашке. Это не ткань. Это
доспех! Кожаные латы прикрывает нагрудник из полированной стали,
это он сейчас так громко звенел. Его пряжками играл шальной ветер.
Под столбом лежит меч в кожаных ножнах, брошен и позабыт небольшой
щит. Разве можно пройти мимо, не спешившись? Не коснувшись, хоть бы
даже и во сне? Спрыгнул на ходу, лишь зажав повод в руке. Рукоять в
оплётке удобно легла в ладонь, щит сияет медной окантовкой. Как
можно такой не взять? Удивительно лёгкий, так удобно ложащийся в
левую руку? Доспех упал сам. Я его здесь не оставлю ни за что, и на
седло такой не повесишь. Прикинул, как тот расстегивается,
раздернул пряжки с боков, нырнул головой в узкий ворот. Кое-как
застегнул, не выпуская лошадиного повода из кулака. Тяжело и совсем
неудобно. Куртка под ним мешает, давит на грудь. Только разве
сейчас это важно? Повесил на пояс джинсов боевой длинный меч,
тяжело забрался обратно на лошадь. Щит в левой руке мешает немного,
колет бок лошади. Жеребец не счёл нужным терпеть, взвился на
свечку. Я вскрикнул от неожиданности, и ответом мне прозвучало
многоголосое эхо с той стороны, откуда мы пришли сюда. Мое
войско.
