Через две недели после
дуэли...
Айолин стоял поодаль от мастеров и наблюдал за происходящим со
стороны, будто оно ни коим образом его не касалось. Фигура
гомункула утопала в полумраке, а от того, никто не смог бы угадать,
какое выражение сейчас застыло на его лице. Злился ли он? Или ему
было всё равно?
Его серые глаза неотрывно следили за людьми, берущими слово
поочерёдно. А их было удивительно много для столь тривиального
события, как сокрытие одним из новобранцев своей истинной личности.
Пять мастеров, четыре наставника и два гомункула.
Они с Трэсом, впрочем, оказались здесь почти случайно. Ангел
уговорил совет выслушать и их, так как они много контактировали с
Ольгой. Айолин не стал возражать, надеясь, что сумеет узнать на
совете что-нибудь новое.
Прошло почти две недели со дня поединка. В главную обитель о нём
сообщили с опозданием. Гонец, прибыл в Дэс, чтобы рассказать о
происшествии и ранении Леонталя только на следующий день. К
несчастью, лишь один мастер был тогда на месте - склонный к
излишней драматизации Корис. А потому рядовое событие в миг
разрослось до катастрофы мирового масштаба. Он разослал рыцарей на
поиски остальных мастеров с требованием собрать срочный совет для
рассмотрения дела.
Все понимали, почему он так уцепился за эту историю. Мастер
просто не мог упустить возможность упрочить свой авторитет в Ордене
пятерых, напомнив, что он предупреждал…
- Что мы будем с ней делать? – как ни странно самой растерянной
среди мастеров казалась суровая Анора. Обычная выдержка отказала
рыжеволосой воительнице. Подушечками пальцев она нервно постукивала
по столу и с почти маниакальным упорством приглаживала выбившуюся
из причёски прядь.
Женщина была одновременно возмущена и расстроена. Оно
подозревала в Ольге представительницу благородного семейства, как и
все вокруг. И ей импонировало, что девушка, которая могла бы лишь
одной своей внешностью обеспечить себе безоблачное будущее, избрала
непростой путь служения людям и Квелте.
У Ольги не было никаких задатков воина, кроме, разве что,
упрямства и силы духа. И пусть она всё ещё оставалась одним из
самых слабых новобранцев этого года, ею трудно было не
восхищаться…
Теперь Анора чувствовала себя облапошенной. Неужели она, и
правда, так плохо разбирается в людях, или здесь нечто другое?
- Что тут думать? Нужно её поймать и доставить в обитель для
суда, - Корис был раздражён, но все присутствующие слышали в его
голосе скрытое торжество. Он уже много раз напомнил всем
присутствующим, что пытался отговорить их от принятия в орден…
Генерис. Мол, его чутьё ещё ни разу его не подводило, но никто не
стал слушать.
- Суд? – в голосе Рейдала Айолину послышалась скрытая издёвка. –
Корона помиловала её, а единственное преступление, которое она
совершила в ордене – представилась другим именем. Мне напомнить вам
наш устав, дорогой мой друг?
Нет, Айолину не показалось. Рейдал действительно издевался над
Корисом. Эти двое никогда не ладили и друзьями их назвать нельзя
было даже с натяжкой.
- Самое большое, что ей положено за обман, который не имел
серьёзных последствий, это дисциплинарное взыскание, но раз она
больше не новобранец ордена… Не нам решать, что делать с ней.
- Не имел серьёзных последствий? – взъярился Корис и ткнул
пальцем в мрачного Криса, который до сих пор молчал. – Ранение
мастера – это, по-вашему, недостаточно серьёзно?!
Парню действительно пришлось туго. Он больше недели провалялся в
постели, пока в обитель не вернулись гомункулы. Теперь стараниями
Трэса Леонталь был полностью здоров, но морально ещё не оправился и
погрузился в затяжную апатию.
- Бросьте, - вяло отозвался юный мастер. – Я сам виноват. И
из-за того, что вызвал её, и из-за того, что проиграл… Но теперь
мне не даёт покоя одна мысль.
