— Варь, ты бы прихорошилась, что ли, — без умолку трещала Таня,
конкретно подсев мне на уши. — Хотя бы ради исключения. К нам
все-таки новенький перевелся, а первое впечатление — самое
ценное!
Для приличия кивнула, но мысли оставила при себе. Не говорить
же, что в гробу я видела все эти сплетни. Как-то так получилось,
что общий язык я нашла только с Таней, да и то прескверный. Чтобы
совсем изгоем не стать, поддерживала видимость общения. В конце
концов, даже глупые сплетни неплохо отвлекают от адской боли в
спине после ночной смены, от сумрачного настроения и от желания
обвинить каждого второго во всех своих проблемах.
Боже, и это я-то наивно рассчитывала, что к середине первого
курса станет легче! Помню, бабушка учила при любых обстоятельствах
продолжать улыбаться. Мол, чтобы людей не отпугнуть.
Судя по оскалу Таньки, не особо работало.
— Эй, ты вообще меня слушаешь? — захорохорилась однокурсница. —
Я говорю, что надо хватать его, пока горяченький. Таких вообще как
свежие пирожки разбирают. Папа дипломат, денег куры не клюют. Да и
не страшный вроде. Даже интересно, что на нашем тухлом факультете
забыл.
— Очередной папенькин сынок, что в этом интересного? — вздохнула
я, вспомнив свою гору долгов.
Стипендия еле спасала, и даже подработка в ночном клубе не
сильно вытягивала. Я зло усмехнулась, вспоминая свои варианты: или
бросать учебу и спать чуть дольше двух часов, или продолжать
вариться в этом адском котле. Первое, конечно, не всерьез. Бабушка
так радовалась, когда я поступила…
— Ты чего, — подружка по несчастью тихо фыркнула, — нам с тобой
только на таких и нужно рассчитывать. Вскружим им голову, а потом в
деньгах купаться будем. Ну, чем не жизнь, а?
— Вперед, — равнодушно ответила я, — ищи себе богатенького,
который через год или даже через месяц выкинет тебя на улицу и без
трусов оставит. У всего своя цена есть, Тань.
— Хватит брюзжать. Ты своим пессимизмом скоро и меня в гроб
сведешь. Надо в лучшее верить, Варь. А ты с такими мыслями так в
девках и останешься.
К счастью, отвечать не пришлось. Прозвенел звонок, и наша группа
дружно завалилась в аудиторию. Я села за последнюю парту, чтобы
сильно не отсвечивать, и благополучно пропустила всю речь
преподавателя.
Изнутри поднялась какая-то глухая, отчаянная злость. Я ведь тоже
должна в свои восемнадцать хихикать с девчонками, планировать общий
шоппинг, стрелять в парней глазками и нарочито небрежно смущаться,
когда сигнал «пойман». Кутить на вечеринках, устраивать домашние
посиделки, говорить о своем, девчачьем. Пусть и глупо, но хоть
по-человечески. С эмоциями, яркими фейерверками чувств и налетом
приключений.
Да только некогда и незачем уже. Жизнь отучила ерундой страдать.
Как бабушка в больницу загремела, так я и познала вечный привкус
этого бессилия. Она ведь одна у меня. Родители бросили, а бабушка
воспитала. И плевать, что в пригороде не было ни работы нормальной,
ни репетиторов. Сама все делала. Без слов отпустила в Москву,
только ласково улыбнулась и обняла.
И черт с ними, с общажными тараканами. Я же умненькая девочка,
со всем справлюсь.
Вот только пока не шибко выходило.
— Варька, идешь?
Я моргнула. Оказалось, пара уже закончилась, и все в столовую
помчались. Отовсюду только и слышны новости о новеньком, которому
парни заранее завидуют, а девчонки загодя пламенные письмена
строчить готовятся.
Схватила сумку и поплелась в коридор. Настроение и так ужасное,
а тут еще Таня, как назло, за мной увязалась.
Я на мели, поэтому обошлась булочкой из автомата и банкой
энергетика. Веки уже слипались, а на подоконнике было так тепло и
комфортно, что я всеми силами сопротивлялась собственной слабости.
Потом посплю. Не сегодня, конечно, смена с восьми вечера до пяти
утра, а завтра, если повезет.
