– Где она?
– Найдем, босс. Я же всех наших ребят подключил. Разбираемся.
Город перевернем, а девчонку вернем. Некуда ей бежать.
– Долго тянете.
– Так всего день прошел, как вы клич бросили.
– Она уже должна быть здесь.
– Будет, – кивает. – И не таких находили. Матерых головорезов
отлавливали по щелчку, а тут обычная девочка. Ей негде скрываться.
Родню прижмем, контакты пробьем. Что хотите на кон поставлю. Хоть
собственную жизнь.
– Жизнь?
Я поворачиваюсь и смотрю на него в упор.
– Ну да, босс.
Зубы скалит, но под моим взглядом быстро запал теряет. Даже
назад отходит, шагает так резво, что в стену врезается.
– Босс, я же просто…
– На черта мне твоя жизнь, дебил? – обрываю. – Я свою девочку
хочу. Сегодня. Сейчас. Сказал же – найти. Мне результат нужен, а не
твой тупой треп. Чего сопли жуешь? Двигай отсюда и без результата
не возвращайся.
– Понял, босс, – руки вверх поднимает, к двери пятится. – Понял.
Все исполним в лучшем виде.
– Родню не трогать.
– Как прикажете.
– И ее – осторожно.
– Конечно, босс, – опять кивает и трясется. – Только так.
Доставим вашу девочку обратно. Аккуратно. Она сама не заметит.
Вылетает из кабинета.
Я смотрю на стол, где разложены документы. Куча важных дел, все
требует внимания, а у меня мозг плавится. Глаза закрывает багровая
пелена.
Блядь. Где она?!
Сметаю все бумажки к чертям. Вбиваю кулак в дерево, да так, что
трещины по поверхности расходятся. Но это не тормозит, а
подстегивает.
Нужно выместить ярость. Злобу. Дурь выпустить. Вчера весь день
разминался. И ночь. Сегодня утром дальше продолжил. Противников
перестал считать.
Я отправился в клуб, где проводят бои без правил. Думал,
отпустит. Хрен там. Раньше помогало сбросить напряг. Выплеснул гнев
– двинулся дальше. Но теперь только хуже становится. Еще сильнее
будоражит.
Планка падает. Окончательно и бесповоротно. Как вспомню, что сам
отпустил девчонку, разрешил ей уйти, так и накрывает, нутро свинцом
продирает.
Ее лицо стоит перед глазами. Красивое. Нежное. Идеальное. Каждую
черту тянет повторить губами. Накрыть ртом. Жадно вобрать.
Сожрать.
Я по ней голоден. Дико. До одури. Думал, пройдет. Забудется.
Отпустит. Я реально ждал, что морок спадет. Придурок. Только теперь
понял суть.
– Я хочу уйти, – прошептала она.
Тихо, но выразительно. Всегда умела круто прикладывать. Вроде
ничего особого не скажет, а меня на части крюками рвет.
– Валяй, – бросил я.
Заржал. На дверь показал. Задолбала уже. Уйдет. Ха. Да куда она
от меня денется? Повыделывается и вернется. Моя она. Моя. Под
другого мужика никогда не ляжет. Я у нее первый и последний.
Единственный, блять.
– Вперед, проваливай, – прибавил. – Но дороги назад не будет. Я
за тобой не побегу. А когда обратно приползешь, я тебя не
приму.
Она вздрогнула, посмотрела на меня так, что под ребрами
царапнуло. Но я тогда гневом исходил, заткнул собственные
рефлексы.
Тянуло к ней. Тянуло и сильно. Довела, сучка. Выбесила. Вечно ей
мало, вечно выкатывает всякие новые требования. Строить меня
пытается. Уже поняла, как может влиять, веревки вить.
Я злобой давился, а все равно хотел эту проклятую девчонку.
Сгрести в объятья, сдавить до хруста костей. Зацеловать. Затрахать.
Залюбить эту норовистую сучку до смерти.
Пока она шла на выход по коридору, чуть не сорвался.
Так и подмывало вперед броситься, чемодан у нее из рук вырвать и
заключить непокорное тело в капкан. Сорвать с нее одежду. Подмять,
завалить.
Она всегда пробуждала во мне самые дикие инстинкты. Распаляла
одним взглядом. Высекала такие искры, которых я прежде не знал.
Но я сдержался.
– Отлично, – заявил ей вслед. – Я свободен. Клянусь, отмечу
такой праздник на полную катушку.
И я отметил. Правда совсем не так, как хотел. Алкоголь не брал.
На шлюх я не смотрел. Устроил в первом попавшемся притоне такой
замес, что меня в тюрягу забрали.
