– Это уже последний, – сказал Нор. – Вытянешь его, или
попробовать мне?
– Справлюсь, – ответила уставшая Ольга. – Николай Иванович,
пусть подъезжают, сейчас он выйдет.
Уже девять часов они по заранее разработанной схеме ездили по
Москве, магически обрабатывая тех, чьи тела заняли доры.
Действовала Ольга, потому что у Нора не хватало сил для быстрой
работы по образу. Доры теряли возможность покинуть тела и послушно
выходили из квартир на улицу к поджидавшим их оперативникам.
– Закончили, – с облегчением сказала Ольга. – Едем в приёмник.
Кстати, не забыли, что с нами следует расплатиться?
– Может, отложим это на завтра? – предложил Поляков. – Вы
сегодня слишком сильно устали. Кроме того, я должен получить
команду на передачу задержанных. Нужно согласовать, кого именно вы
возьмёте.
«Всё так, как мы думали, – мысленно сказала Ольга Нору. – Дадут,
но после того, как пропустят через сито. Действуем, по второму
варианту».
– Так не получится, – сказал Нор Полякову. – Все задержанные
нуждаются в дополнительной обработке. Им заблокировали возможность
уйти из тел, но блокировка держится только при условии, что эти
тела продолжают жить.
– Хотите сказать, что они могут себя убить? – сразу понял
полковник.
– Или сами, или с помощью своих коллег, – сказал Нор. – Для них
это неприятный, но единственный выход вырваться из тел, которые
превратилось в ловушки. Учёных там не очень много, в основном
пришли оперативники, которым это нетрудно сделать. Сейчас они под
контролем, но это состояние продлится не больше трёх часов. Ольга
устала, поэтому буду работать я. При личном контакте это несложно.
Поставлю всем запрет на смерть.
– Как можно запретить себя убить? – удивился Поляков. – Все
запреты подкрепляются угрозой наказаний или смерти. Чем можно
запугать этих?
– Да, нам пришлось подумать, – согласилась Ольга. – Пришли к
выводу, что самым действенным при попытке самоубийства или убийства
кого-нибудь другого будет сочетание временного паралича с очень
сильной болью. Если кто-то захотел нанести соседу смертельный удар
или остановить своё сердце, всё закончится корчами на полу. Кто
испытает такую боль один раз, не захочет испытывать вторично.
Запрещается любое агрессивное поведение, за исключением тех
случаев, когда это связано с защитой жизни тела.
– А успеете обработать триста пятнадцать человек за три часа? –
спросил Поляков.
– Я не буду ставить каждому это воздействие, а перепишу его из
своей памяти в их головы, – сказал Нор. – Это раз в двадцать
быстрее, так что уложусь за час. Уже приехали. Оля, не хочешь, пока
я буду работать, подремать в машине?
– Наверное, так и сделаю, – согласилась она.
Машина подъехала к воротам, которые разошлись в разные стороны и
пропустили их на территорию объекта, где в большом двухэтажном
здании под охраной нескольких десятков бойцов «Вымпела» и офицеров
отдела Полякова были размещены захваченные доры. У приехавших
проверили документы, после чего шофёр подогнал машину к подъезду, и
все, кроме задремавшей Ольги, ушли в здание. Немного выждав, она по
очереди мысленно создала образы всех охранявших ворота офицеров и
начала работать. Прошло несколько минут, и охрана ворот оказалась у
неё под контролем. Ольга покинула машину и зашла в здание. Пройдя
мимо застывших у входа офицеров «Вымпела», она направилась туда,
где работал Нор. В коридоре первого этажа по обе его стороны
располагались входы в комнаты с зарешеченными окнами, в которых и
поместили задержанных. Здесь же с безучастным видом стояли
спецназовцы и офицеры отдела, в том числе и Поляков с Игнатьевым.
Нор был в седьмой по счёту комнате.
– Быстро ты управился, – сказала ему Ольга. – Прошло только
пятнадцать минут, а ты уже обработал половину доров, да ещё
нейтрализовал охрану. Выяснил?
