Почему так холодно? Я открыла глаза – всё ощущалось каким-то нереальным.
– Они что, меня уже отвезли в морг? – пробормотала я, но пахло благовониями, скорее можно было подумать, что я в каком-то храме.
Темнота не была полной, поэтому я разглядела высокие потолки с лепниной. Всегда ненавидела такой стиль. Что за маразм – в XXI веке потолки с лепниной?
Пошевелила пальцами на ногах, на руках. Ощущения были такие, как будто я долго не двигалась, и сейчас мне нужно было восстановить кровообращение. Но встала я достаточно легко.
Я была обнажена и стояла посреди какого-то странного рисунка. В голову пришло слово «пентаграмма».
«Кто ж не знает основы чёрной магии?» – с мрачной усмешкой подумала я.
«Меня что, похитили и снимают на скрытую камеру?» – огляделась я.
Похоже, я находилась в спальне, мне удалось разглядеть кровать, зеркало.
Когда я подошла к зеркалу, то поняла, что это не меня похитили, а я кого-то похитила. Потому что в зеркале отображалась не я.
Дожила!
Зажмурила глаза, сделала, как меня учили: вдох, далее выдох, разделённый на три части. Прислушалась к себе. Сердцебиение было спокойным и ровным, на моё рваное сердцебиение, которое преследовало меня последние три дня, совсем не было похоже.
Я снова открыла глаза и посмотрела в зеркало. Ничего не поменялось. Там стояла тоненькая, с копной тёмных вьющихся волос, совсем молодая девушка. И уж совершенно точно не я.
Потому что я, Кузьмина Мария Николаевна, сегодня должна была умереть в возрасте пятидесяти одного года от остановки сердца.
***
В другом мире мне было пятьдесят один, и я была супругой крупного олигарха. Не просто богатого человека, а очень богатого. Мы были вместе тридцать лет, вырастили двоих детей. А десять лет назад он приобрёл телевизионный модный канал и стал пропадать в своей «медвежьей берлоге», как он называл свой загородный клуб, со своими друзьями-партнёрами. Я терпела, хотя уже тогда понимала, что нашему браку, видимо, приходит конец.
А сегодня ко мне в галерею пришла девица, одна из тех, кто работает на его модном канале, и сообщила, что она беременна, и было бы неплохо…
– Если бы вы, Мария Николаевна, освободили супруга вашего для нового брака, – произнесла она.
Я слегка растерялась и почему-то сразу представила себе сочувствующие лица бывших друзей. А в том, что, как только я перестану быть женой Кузьмина, все они станут бывшими, не было сомнений. Кто будет приглашать в гости бывшую жену, если Кузьмин будет везде ходить с новой?
Девицу я выставила, чтобы при ней не проявить слабость. Даже не ожидала, что так больно будет.
Такое смешное стало у неё лицо, когда я её вытолкала за дверь и дверь в кабинет заперла.
Потом села за красивый антикварный стол, и мне отчего-то стало невыносимо жаль, что в моём прекрасном, похожем на ледяной дворец, доме будет жить другая женщина. И от неё будет зависеть, чем будет пахнуть в доме и какое меню будет на неделю.
Боже, о чём я думаю! Меня муж выкидывает из своей жизни, а я сетую, что теперь не я буду утверждать меню.
Но сразу вспомнилось, что теперь, наверное, с его спиной и ногами будет работать профессиональный мануальщик. Хотя я тоже закончила курсы и за пятнадцать лет после того, как у него случилась травма, натренировалась так, что вполне могла бы этим деньги зарабатывать.
Проблемы со здоровьем у меня начались несколько лет назад, но я никогда не жаловалась. И не рассказывала близким, что мне поставили жёсткий, почти смертельный диагноз. Врач сказал:
– Вам теперь эти таблетки пить всё время. Прекратите, и всё, сердечко остановится.
И сегодня впервые за последние семь лет я не выпила таблетку.
Не выпила я её и на следующий день. Но сердце моё продолжало биться.
