Элечка решилась. В конце концов, как говорил дедушка-агроном, мы не можем ждать милостей от природы. Взять их – вот наша задача.
Впрочем, грех жаловаться. Природа была милостива к Элечке с самого рождения. Она дала ей самое главное, что нужно женщине – внешность. При том, что и мама, и дед-агроном, и отец, слесарь-наладчик, и старший брат были мелкими, смуглыми, кареглазыми, с жёсткими чёрными волосами, Элечка получилась высокой, белокожей, с мягкими льняными волосиками и большими светлыми льдистыми глазами.
Соседи и дальняя родня посмеивались: ни в мать, ни в отца девка уродилась, знать, в проезжего молодца. Мать краснела, отругивалась, отец несколько раз в подпитии её поколотил. Потом мать родила ещё одного братишку, такого же, как вся родня, и отец вроде успокоился.
Но Элечку явно недолюбливал. В детстве она расстраивалась, а потом перестала. Нужна ей его любовь! Некрасивый, какой-то старый, вечно в замасленной спецовке, в засаленной кепке, смотреть стыдно. В свободное время или в гаражах с мужиками возится, опять же, весь в мазуте, а потом выпивают, или во дворе с теми же мужиками режутся в домино, а потом, опять же, за этим же столом выпивают. Не заслуживает такой отец такой красивой дочки, как Элечка.
В своей семье Элечка ощущала себя, как роза среди чертополоха. Она жила в глухой провинции, в рабочем посёлке, построенном вокруг большого химкомбината, на котором трудились почти все жители. Комбинат работал круглосуточно, а люди в три смены. После смены или отсыпались, или копались в огородах и – пили. Потом спьяну ссорились, грубо ругались, дрались. Ребятишки носились по улицам, предоставленные сами себе, и тоже дрались.
Элечка страдала. Ей хотелось в красивом платье беззаботно идти по залитому солнцем асфальту мимо красивых витрин, есть мороженое в вафельном рожке и жить в квартире с высокими потолками и окнами-эркерами в добротном сталинском доме. Всё это она видела в разных фильмах и знала, что всё это – в Москве.
И она, будучи подростком, для которого уже не существовало жизненных тайн, была уверена, что мать, действительно, родила её не от отца. И правильно сделала! И Элечка стала придумывать, кто бы это мог быть. В результате она нафантазировала себе приехавшего на комбинат из Москвы по распределению молодого специалиста, у которого случился роман с её матерью. Вопрос о том, чем могла заинтересовать её некрасивая, некультурная мать выпускника столичного вуза, Элечка не рассматривала как несущественный. Значит, чем-то заинтересовала. И молодец! Дура только, что осталась с отцом, не попыталась охомутать москвича. Тем более, что родила ему такую красивую дочку!
Она попыталась осторожно порасспрашивать маму, но та грубо пресекла эти разговоры. Элечку материно нежелание говорить об её настоящем отце только убедило в правильности её догадок. Видимо, мать до сих пор злилась на москвича за то, что не взял их с дочкой в Москву, не женился, а позорно сбежал, бросив их на произвол судьбы. Она даже стала сочувствовать матери. Та, наверное, из чувства вины перед мужем, чтобы задобрить, родила от него ещё сына и стала частенько выпивать. Конечно, а что ей оставалось? С тремя детьми на руках не поедешь в Москву искать обманувшего мужика, чтобы прижать к стенке и заставить жениться, обеспечить детям нормальную жизнь.
Хотя Элечка лукавила сама с собой. По правде, она считала, что мать должна была ехать в Москву с ней одной, при чём здесь эти грубые, некрасивые братья? Москвич же не дурак, чужих детей воспитывать. Даже отец её, хоть и действительно дурак, но понял, что Элечка не его дочь, и всячески вымещал злость на матери и выказывал свою неприязнь девочке. И материно пьянство за компанию с отцом тоже были притянуто за уши. Мать охотно прикладывалась к рюмке с молодых лет, ещё до знакомства с отцом.
