Курсант, которого отправляли в командировку на Балканы, получал в месяц больше тысячи долларов. Безумные деньги по меркам девяносто восьмого года. Некоторые третьекурсники после возвращения покупали себе машины. В курсантском общежитии – «Хилтоне» – можно было найти множество дорогих вещей и техники, наряду прибавилось головной боли, ведь любое «крысятничество» рисковало обернуться грандиозным скандалом, затрагивающим всё отделение. Поэтому чужаков и курсантов младших курсов тут не особенно жаловали.
Мне пришлось стоять возле поста дневального и ждать, пока Саня и Вова переоденутся. Дальше меня дежурный не пустил.
Нет, теоретически, конечно, можно было встать в позу и пойти на открытый конфликт – но зачем? Только внимание лишнее привлекать, а как раз этого я старался всеми силами избегать.
Наконец, ребята вышли из комнаты и направились ко мне. Оба выглядели достаточно внушительно: чёрные бомберы чуть не трескались в плечах, на ногах что-то внушительно-берцеобразное, марку обуви я не опознал, но образ она дополняла отлично. Я подумал, что принял совершенно правильное решение добиваться совместной командировки. И остальных привилегий, которые понадобятся уже на месте.
– Далеко тачка? – спросил Саня.
– Нет, через дорогу во дворе, – ответил я.
– Гут. А то время уже, – добавил Вова, почесав свежевыбритый подбородок.
– Успеем, – ответил я.
Мы вышли из «Хилтона», а потом и с территории. Подошли к отцовским «Жигулям»; я привычно осмотрел машину на предмет возможных сюрпризов. Саня во время этой процедуры одобрительно хмыкнул.
– Чёт я думал ты тачку сменил, – сказал Вова, устраиваясь на переднем сиденье. – Стараешься не отсвечивать?
– Да что-то как-то всё не до этого… – я пожал плечами.
– Слушай, – вдруг произнёс Саня с заднего сиденья. – До нас тут слухи дошли, что мы не просто так летим.
Я вздохнул. Надеялся провести этот разговор чуть позже, когда все формальности будут улажены, и в более располагающей обстановке. Может, и зря: надо было сразу поговорить с парнями.
– Это в благодарность за прошлое? Или ты что-то ещё задумал? – прямо спросил он.
Может, это и хорошо, что Саня привык говорить прямо. А я, видимо, уже привык общаться со всякими там… мысли свои прятать, намерения маскировать… а тут вот, на тебе, сразу: будто глоток свежего возраста.
– Задумал, – кивнул я.
– Это отлично, – улыбнулся Вова. – И как раз вовремя. Бабки нужны.
– С этим проблем не будет, – добавил я.
– Так, смотри, какое дело, – Саня как-то подобрался и насупил брови. – Если это как-то с наркотой связано – то нет. Ну, то есть, мы слетаем, потому что уже откат поздно делать, так? Но участвовать и прикрывать такое дело не будем.
– Никакой наркоты, – твёрдо ответил я.
– Я же говорил? – Вова повернулся к другу и подмигнул. – Не того он пошиба мужик.
– Точно? – с сомнением в голосе спросил Саня.
– Гарантированно, – ответил я.
– Тогда для чего мы? От зём тебя защищать? – улыбнулся Вова.
Как-то так получилось, что десантников, чьи подразделения стояли в составе миротворческих контингентов на Балканах, мы между собой называли именно «зёмами». Сначала слово принесли командировочные, уже потом оно разошлось дальше.
– Да, в принципе, ничего такого… – ответил я. – Просто после прилёта мы потусуемся в части пару дней. Потом у нас будет своя программа: переоденемся по гражданке, возьмём другие документы и прогуляемся в Югославию. А там – до Косова. Нужно будет осмотреться, понять, что происходит, вычислить ключевых шишек, потом устранить их.
