Эпоха разбитых сердец

Первая заметка к роману датируется 21 июня 2014 года в 21:47 вечера. Идея, которая ко пришла мне в тот день, даже и близко не относится к этому роману. Как и вторая заметка...

В этот раз, посетив Эттон-Крик, вы познакомитесь с творческими личностями: художниками и писателями. Если Искупление Тьмой ― мрачная история, то эта ― легкая на подъем. Ну как легкая... все в моем кровожадном стиле. Как сказал один мой близкий человек: «Если в твоей книге не будет ни одного убийства, значит, это не твоя книга».

Кроме убийств, творчества и бродячего цирка чего еще ждать? В книге будет перемещение в прошлое. Неожиданное, и, я так думаю, увлекательное. Кроме этого произойдет встреча с некоторыми знакомыми героями, которые встречались вам и раньше и по-прежнему проживают в Эттон-Крик. А еще вы познакомитесь с человеком, которому удалось обмануть Смерть.

Тема насилия в семье все еще остается для меня актуальной. Детство ― тот крюк, который цепляет личность человека и тащит или вверх или вниз.

Это все, что могу сказать на данный момент. Книга находится в стадии. Я уже плотно работаю над главными героями ― пишу им внушительные биографии, прорабатываю межличностные связи и все в том же духе. Конечно же, их шкафы наводнены скелетами и еще бог знает чем. Пока что у меня есть только один более-менее обычный человек и то, не факт, что таким он и останется. 

— Если это возможно, мы бы хотели поговорить с управляющим цирка. 
— Его никто не видел.
— Что ж, — я сделала вид, что огорчена, хотя по какой-то причине испытала облегчение, — а когда он вернется? 
— Я ведь сказал, — улыбка незнакомца стала шире, — его никто никогда не видел.         

— Разве вас не предупредили? 

　　　　Здесь оживают все желания и страхи. 

Содержание первой части романа. Что поделать, люблю спойлерить названиями глав:)

― Во мне больше монстров, чем Ангелов

Э. Годфри

Июнь

В воздухе намертво завис стойкий запах дождя. Местные ждали с нетерпением, поглядывая на небо, раскинувшее над городом черное клубящееся полотно: дождь остудит воздух, пригладит пыль на раскаленном асфальте, взроет землю, превратившуюся с наступлением лета в камень.

Дышалось с трудом.

Внутри допросной комнаты было холодно и темно, особенно в первые секунды после того, как Ирвинг переступил порог. Воздух едва протискивался в легкие, рубашка на спине взмокла от пота. Он опять нервничал.

Боже, что я здесь делаю?

Ирвинг работал в полиции кампуса университета, и в основном занимался тем, что отвечал на звонки, когда поступали жалобы о вандализме, и разъезжал по городу на своем подержанном автомобиле в поисках пьяных студентов — в общем, следил за порядком.

В руке он держал листок; так крепко сжал его, что от напряженных пальцев к краям бумажки поползли изломанные лучики. Как же он хотел разорвать эту бумажку!

Но Ирвинг, притворяясь невозмутимым, приблизился к столу, за которым, даже не скрывая напряжения, сидела высокая девушка. Ее длинные волосы пепельного цвета были сухими, как солома, и спутанными. Макушка сплошь в колтунах. Веки вспухли, губы плотно сжаты. Глазные яблоки покрыты сеточкой кровеносных сосудов.