Декан был стар и красив, на медных
чешуйках его кожи играли отблески солнца. За свой драконий век он
повидал множество битв и поражений, правителей и верховных
чародеев. А на старости подался преподавателем в Московский
Университет Колдовских Искусств, о чем, наверное, многократно
пожалел – потому что сполна познал студенческую глупость. Сейчас он
задумчиво смотрел на меня, я в ответ застенчиво ковыряла носом
кроссовки половицу. Диалог не клеился.
— Руна вызова с последующим
внедрением, — повторил преподаватель и скрестил руки на груди,
обтянутой льняной рубашкой.
Пауза неприлично затягивалась.
— Миронова, вы не охамели часом?
Приходите на мой экзамен неподготовленной, из себя двух слов
вытянуть не можете. Какой из вас некромант, если вы не знаете
заклинания призыва?
Вообще-то вчера мне казалось, что
основы прикладной некромантии — плевый предмет. Я навскидку
зачитывала руны, жарко спорила о предназначении эбонитовых крестов.
Но вчера я была пьяна, а сегодня трезва и забывчива сверх меры.
Преподаватель рыкнул так, что
затряслись стены, и приблизился ко мне вплотную. Он, трехметровый,
массивный, лишь отдаленно напоминающий человека, был не просто
опасен – одной струей пламени он мог обратить меня в горстку пепла.
Но с годами от знаменитой драконьей вспыльчивости остались лишь
всполохи, потому преподаватель выдохнул и покачал головой.
— Пересдача в конце месяца.
Свободны.
Я радостно кивнула и рванула к
выходу, когда тявкнул коммутатор-череп на закиданном бумагами
столе.
— Виктор Иванович, вам сообщение, —
прочирикал голос секретаря.
Дракон тронул когтистой лапой череп
и, прикрыв веки, вслушался в сообщение. А затем громко, как-то
обреченно вздохнул.
— Миронова, стоять! Ника, будьте
любезны, подождите!
Я обернулась у самых дверей. Ноги
отчего-то подкосились.
— Хотите сдать экзамен? — Виктор
Иванович улыбнулся очень благожелательно и хищно.
Кивок получился таким резким, что
закружилась голова. Не стоило пить пойло, изготовленное
травниками-второкурсниками. Я и не собиралась пить (все-таки
понимала всю важность предстоящего экзамена), но Рита
разочаровалась в очередном возлюбленном и так просила поддержать её
горе «всего одной рюмочкой шнапса», что невозможно было устоять. В
итоге одна рюмка на нервной почве переросла в половину бутылки, а
посиделки закончились глубоко за полночь.
Последнее, что я помню: мы включили
«Экзорцист» и вместо того, чтобы трястись от страха, ржали над
неправдоподобным ритуалом изгнания.
— Это хорошо, что хотите. —
Раздвоенный драконий язык облизал губы. — Готовы полгода обучаться
в дружественной нам академии?
— В какой? — на всякий случай
уточнила я, хотя согласилась бы спуститься в саму преисподнюю,
только бы обойтись без пересдачи.
— АНиПС запрашивает подающего надежды
четверокурсника-некроманта для обмена опытом. Вы, конечно, надежд
не подаете, но и я не намерен делиться с этими пройдохами своими
лучшими кадрами.
М-да, а вот и преисподняя собственной
персоной. Про академию нежити и потусторонних сущностей ходили
дурные слухи. Приличных студентов там отродясь не водилось –
сплошное мракобесие и кровососы. Кроме того, процент смертности
среди учащихся был самым высоким по России.
— Миронова, что это вы понурились?
Ожидали чего-то более крутого, принцев там заморских? — Декан
усмотрел разочарование на моем лице, а потому не удержался от
злорадства.
— Нет, всё чудесно. Всегда мечтала
поближе познакомиться с братьями нашими мертвыми. Когда
выезжать?
Я приосанилась и изобразила улыбку,
которая, впрочем, напоминала мученический оскал.
— Завтра с утра. Если вернетесь живой
и невредимой, — Виктор Иванович лукаво подмигнул, — получите
отличную оценку. Если просто живой — удовлетворительную. Если не
вернетесь, ваши вещички перейдут сокурсникам по праву
старшинства.
