Каждая древняя страна нашего мира имеет свою историю.
Загадочную, мрачную, яркую или совсем невозможную – все выбирают
себе под стать. Иногда эти истории превращаются в сплетни, полные
домыслов, или даже записываются в исторические манускрипты с грифом
«достоверно». Кладутся в деревянные ящики с золочёными буквами,
перевозятся с места на место – из страны в страну. Сжигаются,
восстанавливаются, переписываются, становятся утерянными.
Однако, в любом случае живут на устах простого люда.
Таковой, затерянной в пыльных бумагах или сгоревшей при пожаре,
а может даже выброшенной при смене власти стала и эта байка. Не
знаю, можно ли назвать её полноценной историей, но я хотела бы,
чтобы её узнали.
В одном королевстве с непривычным для уха названием, там, где на
бескрайних землях проживало множество народов, а по рассказам
знатоков в одном краю могла бушевать зима, а в другом в это же
время строили гнезда перелетные птицы, там, где яростные шумные
моря сменялись усталыми вековыми лесами и туманными рощами,
тянулись бесконечные железные пути. Проехать по ним нельзя было ни
на обычном поезде и даже ни на тех, которые конструкторы прошлого
сооружали своими гением. По ним колёса состава военного назначения
мерили километры земель, избегая разве что столиц и портовых
городов. Он вызывал на лицах людей интерес и восхищённый ужас –
огромный локомотив, извергающий пышную шапку чёрного дыма, был
одним из величественных творений прошлого столетия.
Наша история основывалась именно на нём. А вернее на том, кто
никогда за все сто с лишним лет не выходил из своего мрачного
бронированного убежища. У него было много имён, которые впору было
назвать бреднями воспаленных умов, и никто не мог ручаться о том,
какое из них соответствует правде.
Деревенские сплетни твердили, что когда-то он был приближённым к
королю аристократом, победившим в далёкой войне с соседней страной.
Городские перечили простым сельским и излагали мысли сложнее, что
сидит в поезде злой сумасшедший учёный, потерявший рассудок после
своих опытов.
Но все они сходились на одной линии: мужчина был проклят богом
за свои грехи, потому и не мог выходить из поезда. Провинностей,
как и проклятий, которые ему приписывали, было много. Отличались
они друг от друга по возрасту и полу выдумщиков и мечтателей.
Мне же нравилось только одно, в котором юный красивый аристократ
был наказан за свою жестокость несчастием и одиночеством.
Разрушиться проклятье должно было только после того, как в его
сердце воспылает чистая любовь, не омрачённая грехом. Без
обязательного условия, вроде «взаимной» или «вечной» любви.
Наверное, потому, что такого в разумах сочинителей не было и
подавно.
Я придумала эту часть сама – дополнила несколькими мыслями,
рожденными моим ещё юношеским сознанием, и это показалось мне ещё
более захватывающим.
Эшелон же продолжал проноситься мимо больших и маленьких
городов, унося свои тайны вместе с длинной вереницей историй, пусть
и без моей романтичной версии, но вызывая интерес людей так же
искренне, как происходило это и больше сотни лет до моего
рождения.
Он был огромный. Восхищающе мрачный и баснословно прекрасный.
Эшелон сумрака стоял прямо передо мной, возвышаясь на добрые пару
метров над головой и будто надсмехаясь над моей ничтожностью перед
его громадой. Из трубы уже валил чёрный дым, говоря о том, что
скоро он отправится в путь.
Изредка он делал остановку на несколько минут для дозаправки или
же, как это происходило сейчас, для того, чтобы набрать новый
персонал. Я узнала об этом совершенно случайно – сестра
проговорилась, что в соседнем городе будет его остановка, а я
нерешительно размышляла об этом целые две недели. И вот моему
счастью не было предела, радость переполняла сердце, взволнованно
стуча в груди учащённым галопом.
