На лодочную станцию они приехали, едва забрезжил рассвет. Несмотря на раннюю весну и на то, что лед только недавно сошел, вдоль берега клубился такой густой туман, что озера под ним почти не было видно. Но Вика быстро поняла причину: судя по ароматному смолистому запаху, где-то неподалеку жгли костер, дым от которого стелился над водой. Поэтому сквозь призрачную белую завесу можно было лишь угадать колышущуюся темную массу воды да расслышать ее тихий плеск. Кроме него, не было слышно ни звука. И не видно вокруг ни души. Даже сторож лодочной станции не стал выходить из своей каморки. Лишь выглянул, заслышав подъезжающую машину. Убедился, что приехали свои, нажал на пульт, поднимая шлагбаум, и спрятался обратно, подальше от холода и сырости. Клима он хорошо знал – азартный рыбак, Клим приезжал сюда далеко не первый год и, насколько известно Вике, обзавелся собственным боксом для моторной лодки задолго до того, как они познакомились.
Клим подогнал машину к самому берегу – надо было выгрузить снасти и запасы на причал, чтобы потом забрать их, подъехав уже на лодке. Это было проще, чем перетаскивать все из машины в бокс. И главное, быстрее. Вика в своем положении была Климу не помощница. Точнее, кое-чем по мелочи могла бы помочь, но муж даже слышать об этом не хотел. Как только узнал о ее беременности, стал оберегать, словно хрустальную. Возможно, что и на рыбалку перестал бы брать с собой вплоть до того, что и сам перестал бы ездить, но Вике это доставляло удовольствие, и Клим не стал ей в этом отказывать. Лишь следил за тем, чтобы одевалась как следует.
Кутаясь в штормовку, под которой был ангорский свитер с высоким воротником, Вика вышла из машины на причал. Встала возле растущей горки сложенных там вещей.
– Ты бы не мерзла, посидела пока в машине, – заметил Клим, опуская на причал очередную коробку и глядя на жену снизу вверх.
Вика только улыбнулась ему в ответ. Он тоже ответил ей улыбкой, потом, разогнувшись, подошел и поцеловал. Вика обвила руками его шею, не торопясь отпускать. Вот уже два года они официально женаты, еще почти год до этого жили в гражданском браке, а порой ее охватывала такая нежность к нему, как будто все у них только начинается, не успев утратить своей силы и остроты. Вот и сейчас стоило только взглянуть ему в глаза, у нее даже дыхание перехватило.
– Люблю тебя… – восторженно прошептала Вика, снова потянувшись к его губам, пожалуй, даже слишком красивым и чувственным для мужчины. Они ответили ей без единого слова одними только волшебными прикосновениями. Оба замерли, на время совершенно забыв о том, зачем они сюда приехали. Вернуться к реальности их заставил рокот автомобильного мотора. Чужая машина была еще не видна из-за густого тумана, но двигалась явно в их направлении. Потом обозначилась светом фар, пробившимся сквозь слой тумана.
– Конкуренты пожаловали, – улыбнулся Клим, отстраняясь от Вики. – Пойду принесу остатки вещей да отгоню машину от причала, чтобы им место освободить.
– Иди, – кивнула Вика.
Он сделал шаг назад, все еще глядя на нее и держа ее за руки. Потом тихо рассмеялся:
– Мы с тобой прямо как дети, Викуль, – и, отпустив руки, быстрым шагом пошел к машине.
В подъехавшей иномарке в это время распахнулась водительская дверца, откуда с шутливым возмущением прозвучал знакомый звучный голос:
– Убирай свою тележку с дороги, браконьер несчастный!
Рублевы! Высоко вскинув руку, Вика приветственно помахала им с причала. Матвей Рублев посигналил в ответ.
– От браконьеров слышу! – так же шутливо огрызнулся Клим. – Кто первый приехал, того и рыба! А то ишь тут… Копейкины!
