РОКСОЛАНА
Два года спустя
— Что-нибудь желаете? — любезно
интересуется стюардесса, сверкая белоснежной улыбкой.
— Чего хочет моя невеста? — Матвей
подносит мою руку к своим губам и нежно целует безымянный пальчик
поверх блестящего колечка.
— Ничего, — перевожу взгляд на
длинноногую девушку в форме, — спасибо.
— Бокал шампанского, — все же
настаивает Матвей и кладет ладонь мне на коленку, слегка сжимая ее.
— Моя девочка переживает, что не понравится моему отцу, вы
представляете?
— Неужели? — Стюардесса подает мне
бокал белого игристого и, склонившись к самому лицу, ласково
произносит: — Милая, это просто невозможно. — Она улыбается и,
выпрямившись, неторопливо удаляется.
— Расслабься, малышка. — Матвей
берет меня за подбородок и разворачивает к себе. — Ты понравишься
папе, у него просто нет ни единого шанса устоять перед тобой. Ты
умная, — проходится костяшками пальцев по моей щеке, продолжая
хрипло шептать комплименты, — красивая, добрая и заботливая, а если
ты приготовишь ему свои фирменные панкейки, поверь, он будет
прилетать к нам в Россию, чтобы отведать твои кулинарные шедевры.
Не накручивай себя. Все будет хорошо. — Он целует меня в губы,
слегка проникая языком в рот, отчего все переживания сразу уходят
куда-то на задворки сознания. — Я хочу тебя двадцать четыре часа в
сутки, — прерывисто выдыхает Матвей между поцелуями, а потом жадно
всасывает мою верхнюю губу.
Невольно всхлипываю, когда его рука
проникает мне под платье и, отставив бокал в сторону, позволяю
жениху коснуться самого сокровенного местечка. Благо элитный
самолет и вип-места дают нам возможность немножко пошалить.
— Сними трусики, — хрипит Матвей мне
на ухо, одновременно лаская его языком.
Я кончиками пальцев подцепляю тонкие
ниточки стрингов и аккуратно стягиваю их вниз. В сладком
предвкушении медленно покачиваю бедрами, поддразнивая и разогревая
себя. В то время как Матвей с все большим азартом во взгляде
контролирует каждое мое движение.
Мне нравятся эти игры. Еще ни разу у
нас не было секса без оргазма, Мот всегда возносит меня на
небывалые высоты блаженства, доводя до исступления.
— Умница, теперь шире разведи
колени. — Страстный, но полный нежности голос обволакивает,
заставляя внутренности сжиматься в тугой комок.
Послушно выполняю указание и получаю
награду в виде его умелых, требовательных пальцев, ловко
погружающих мое тело в сладкую негу. Матвей мягко массирует
напряженный клитор, и мое дыхание становится прерывистым, больше
напоминающим одышку. Откидываюсь на сиденье и полностью отдаюсь во
власть его порочных рук.
— Тебе хорошо? — Он скользит языком
вдоль шеи, сильнее надавливая пальцем на тугой бугорок.
Чертов искуситель, знает мои слабые
места!
— Очень...
Я судорожно вбираю воздух и из
последних сил стараюсь контролировать себя, чтобы не застонать от
удовольствия и не привлечь внимание посторонних.
Признаюсь, у меня есть небольшой
фетиш: люблю делать это громко и со смаком, но вовсе не для того,
чтобы потешить мужское самолюбие. Все звуки экстаза получаются
непреднамеренно и от истинного наслаждения, что обостряет приятное
волнение до предела. Ну и, конечно, это не может не нравиться
Матвею. Однако сейчас я старательно усмиряю порыв закричать, хотя в
этой сдержанности тоже есть некая перчинка.
Подаюсь вперед, взглядом умоляя его
не останавливаться, и в тот же миг длинные пальцы проскальзывают в
меня, многократно обостряя ощущения. Резко хватаюсь за колено
жениха и крепко стискиваю. Напряжение внизу живота все нарастает, и
уже дико хочется стонать во все горло. Большим пальцем он мягко
поглаживает центр моей женственности, отчего я содрогаюсь в
сладострастных конвульсиях, сжимая бедра и выгибаясь всем телом.
Оргазм рассыпается по телу теплым покалыванием, пока Матвей в
попытке заглушить несдержанные звуки впивается ртом в мои
приоткрытые губы.
