Олеся Ушакова
-Дед? Опять? - тон немного повышается, потому что приплыли. Все
возвращается на круги своя. Захожу на кухню и наблюдаю картину: дед
над раковиной наполняет пустые бутылки мутной жидкостью.
-Не опять, а снова.
-Я же прикрыла на прошлой неделе твое кустарное
производство.
-Ну, а я виноват, что они все ходЮтЬ и ходЮтЬ. Я на свою пенсию
не проживу, лишней копеечка не будет.
-Ага! А потом ты и сам не удержишься, и понеслось. А мне потом
дежурить у твоей кровати в больнице. Выливай!
-Не буду, - упрямится противный старикашка.
-Я тебе сказала, выливай, - цежу, стараясь сделать тон пожёстче.
- Или это сделаю я.
-Не посмеешь, - глаза за толстыми старомодными линзами хлопают,
но понимают, что слово свое сдержу. Так и есть. Сгребаю все добро,
состоящее из пяти поллитрушек и тащу в ванную, где запираюсь на
замок.
-Открой! Леська, зараза, открой! Кому говорю?
-Поори, - отвечаю двери, но меня, кажется слышат и за ней, пока
все содержимое смывается в унитаз.
-Ты маленькая дрянь, - переходит дед на оскорбления. Он у нас
воспитанностью и не отличался, но такое рвение получить назад
самогон даже забавляет. - Я сделаю что-нибудь с собой, - уже
громче, колотя кулаком.
-Давно пора, чтобы мы не мучили друг друга.
О, а артистизма у моего семидесятилетнего старичка было не
занимать. Нет, я нисколько не обижалась на его оскорбления. Да, и
оскорблениями не считала, зная, что за него говорит злость. За
двадцать один год привыкла. Тем более, что ближе у меня человека не
было, даже при наличии родителей. Он с бабушкой когда-то меня
воспитывал, теперь настала моя очередь, видимо.
Тарабанил, наверное, ещё минут десять и орал в праведном гневе,
пока я решила заодно и полочки в ванной протереть. А что?
Успокоится, потом можно будет говорить нормально. А так, зная его
загоны, до ночи орать будет, потому что я не смогу промолчать. А
там слово ща слово и понеслась коза по кочкам.
-Тебе денег не хватает? - когда я вышла с мусорным пакетом, в
котором звенела пустая тара, Николай Семёнович притих. Сидел за
столом, обхватив руками голову.
-Хватает! - опять рявкнул.
-Ну, и все! А друзьям-собутыльникам и прочим, кто шатается по
ночам, скажи, что лавочка прикрыта.
-Змея.
-Знаю! Ещё по заначкам сейчас пройдусь.
-Не смей! – аж подскочил.
-Это меня не остановит.
Дверной звонок затарахтел трелью.
-Опять проходной двор?
-Открывай сама, и сама разговаривай. И так опозорила.
-Чем? Ты сам себя позоришь таким поведением. Выпей валерьянки,
успокойся.
Звонок повторился, а я, пересекая просторную кухню, направилась
открывать. Уже приготовилась к тираде, чтобы выгнать непрошеных, но
в проёме замелькала форма наших доблестных блюстителей порядка.
-Вечер добрый! - поприветствовал меня участковый. Были мы
знакомы уже не один год. Можно даже сказать, что с детства, хотя
Денис был старше. Помнила я рыжего парнишку, водящегося с дворовой
компанией. А тут даже руку к башке приставил.
-Чем мы заинтересовали участкового?
-Соседи снизу жалуются на шум, - отчеканил Денис.
-Правильно, потому что я выполняю твою работу, - мусорный пакет
перекочевал к нему в руки. - Этот притон ты должен был прикрыть, а
не я. Плохо работаете, гражданин начальник.
Вот, ещё и младший лейтенантик попал под горячую руку.
-Николай Семёнович, опять? - выкрикнул этот, чтобы дед его
услышал.
-Тебя забыл спросить, ментёнок.
-О, как всегда, в ударе, - хмыкнул Денис, а потом снова громко.
- Обыск будем устраивать, или сами отдадите?
-Какой обыск? Права не имеешь, - выскочил дедушка. Аж лицо
побагровело. Того гляди,и кони двинет. За что ж мне это
наказание?
-Я сама все отдам, - нырнула в кладовую, где за УЗК была
припрятан ещё парочка бутылок.
-О! А это будет конфискатом, - хмыкнул участковый.
