Днем 26 октября посол Англии Вильгельм Олдман уже находился в назначенном месте. По принудительному приглашению он был вызван в суд в роли свидетеля по делу об поджоге мужского монастыря. Примечательно было то, что судить за произошедшее планировали не тех, про кого говорила округа, а самого епископа Лагота. Из-за людской молвы бывшего руководителя монастыря хотели привлечь к государственной измене. Когда Вильгельм первый раз услышал о подобном обвинении, он сперва не мог осознать причину подобного решения. У него даже не было возможности переговорить с епископом на данную тему, ведь после случившегося, его сразу же забрали в столицу. По велению судьбы, ему пришлось явиться в зал суда, чтобы очистить имя бывшего руководителя монастыря. Из-за потери связи с ним, он лишился и возможности в общении с самой Соней. С той самой ночи он не виделся с девушкой и даже не знал, где она может находиться. Политику повезло, что слушание было назначено в Вестминстерском дворце, что располагается в центре Лондона. Будущий политик отлично ориентировался в его стенах и разбирался во всех происходящих там процессах. Ведь в его окружении было не мало тех, кто был напрямую связан с юридическим системой. Кроме того, Вильгельм знал, что находиться там он будет не один, ведь туда были вызваны все те, кто имел непосредственное отношение к произошедшему в аббатстве Святой Марии. Правда он не знал, кто именно прибудет на слушание, ведь по городским слухам многие из тех, кого он видел в последний раз, отказались говорить на данную тему. Также по разговорам местных клерков, данное дело по предварительным данным должно было сильно отличаться ото всех остальных, по причине возможного конфликта интересов. В этом случае политик мог только догадываться о том, какие именно причины послужили фундаментом для предстоящего слушания, и почему в конце концов данная трагедия приобрела такой яркий общественный резонанс. Помимо этого, посол Олдман даже не знал, о чем именно ему придется рассказывать судьям. Ведь он прекрасно понимал, что настоящая правда их не устроит, несмотря на их приверженность к религии. Размышляя на эту тему, юный дипломат решил, что будет всеми силами доказывать присяжным невиновность ответчика, обвиняя во всем произошедшем нелепую случайность. Но, прежде чем выстроить свою правдоподобную защитную линию в сторону обвиняемого, ему необходимо будет поговорить с остальными участниками процесса еще до начала судебного разбирательства для сопоставления одинаковых фактов в этой немыслимой истории.
Прибыв во дворец, Вильгельм даже не мог предположить, что судьба преподнесет ему щедрую возможность поговорить с самим подсудимым. Стоя в гордом одиночестве в коридоре рядом с Вестминстер-Холл, посол Англии ненароком замечает неподалеку от соседнего прохода епископа Лагота, который плавно направлялся в противоположную от него сторону. Заметив знакомые черты лица, политик, не раздумывая, поспешил за ним следом. Послу Англии повезло, что из всех возможных вариантов встреч, самым первым ему посчастливилось встретить именно его – человека, чье имя являлось фигурантом в деле об поджоге. Пока политик приближался к своему собеседнику, тот, в свою очередь, стал осматриваться по сторонам, ища третьих лиц. Когда выяснилось, что посторонних в коридоре нет, епископ решил завести разговор с государственным деятелем:
– Епископ Лагот! – догнав его, сказал Вильгельм. – Как я рад видеть Вас! Наконец-то мы встретились.
– Понимаю Вашу реакцию, посол Олдман, но, к сожалению, не могу ответить тем же. Как Вы понимаете, ситуация сейчас не на нашей стороне…
– Знаю, именно поэтому нам нужно серьезно поговорить.
