— Дан, кто-то должен
прикрыть вас, — я складываю руки на груди.
Мы стоим в древнем
каменном храме у одной из четырнадцати колонн, что выстроились
почетным караулом от входа до самого алтарного возвышения — круглой
площадки, на которой раньше царила величественная статуя самой
Магии, и две луны нашего мира парили где-то под высоким сводом,
ярко сияя. От статуи давным-давно не осталось и следа, а луны
бесполезными булыжниками валяются где-то в зале.
Но даже этого сейчас
не видно. Вокруг — кромешная тьма, только с купола над алтарным
возвышением пробивается слабый луч света — отголосок малой голубой
луны. Этого хватает, чтобы разглядеть силуэты — и только.
Там, слева от нас, у дальней от входа полукруглой стены,
почти скрытые во мраке расположились несколько фигур. Монархи и их
верный телохранитель. У королевы на руках маленькая дочь. Все они
готовы сражаться до последнего вздоха, защищая малютку.
Но наша задача — не
допустить этого.
Лица собеседника я не
вижу, лишь смутные очертания, даже магия в темных фиолетовых глазах
едва теплится, дремлет. Он знает, что я хочу сказать, и, не
дослушав, отрицательно качает головой, выдыхая едва различимое, на
грани слышимости, но твердое:
— Нет.
Ему больно. Знаю. Мне
тоже. А еще мне страшно. Сердце будто железные тиски сжимают. Знаю,
что это наша последняя встреча, более того — я, скорее всего,
вообще отсюда не выйду. Умирать страшно.
Морщась, отгоняю
ненужные мысли.
Сейчас важнее
другое:
— Я знаю, что ты
чувствуешь, — мне невыразимо хочется прижаться к его груди,
окунуться в его объятия, поцеловать. Но нельзя — иначе не смогу, не
хватит решимости. Задуманное и без того слишком тяжко. — Не
заставляй меня озвучивать элементарные вещи, — невольно улыбаюсь,
используя его излюбленную фразу. — Уйти всем не позволят. Кто-то
должен отвлечь внимание на себя. Иначе у выхода из первого же
портала нас будет встречать делегация с Эдваром во главе, — я
говорила излишне эмоционально, многословно, сказывалось нервное
напряжение. Вдох. Выдох. — Останемся — погибнем все. Задавят
числом. Ты видел, скольких он поднял, — перевожу дух и торопливо
продолжаю, не позволяя командиру заговорить: — Никто лучше тебя не
строит порталы. Дин прикроет иллюзией. Огонь же хорош в бою.
Он молчит. Долго.
Трудно. В очередной раз обдумывает ситуацию. Сейчас он — командир,
глава Королевской Сумрачной стражи.
Наконец мучительно
медленно, будто пересиливая себя, кивает, сдержав вздох.
Решение принято. Пора
возвращаться к остальным. По пути успеваю расставить по периметру
огненные ловушки. Дан добавляет сверху молний. Поймав его взгляд, в
котором теперь плещется темно-фиолетовое грозовое небо, благодарно
киваю. Они пока неактивны, но даже это едва уловимое потрескивание
греет душу.
Только сейчас я
замечаю, что бьющий с потолка луч изрядно истончился и сдвинулся ко
входу. Нужно спешить.
Мрак сгущается, и в
этой непроглядной почти темноте магия, светящаяся в наших глазах,
кажется зловещей. Свет ее мягкий, приглушенный у всех, кроме нас с
Даном. На командира я стараюсь не смотреть. В моих глазах, знаю, —
золотисто-алый огонь ярится в предвкушении битвы.
— Дан, Риа? — сидевший
на ступенях король поднимается нам навстречу.
Силуэт угадывается
смутно, так что о его действиях я сужу скорее по глазам. Темным,
синим, как морская пучина, глазам, в которых переплелось столько
эмоций и чувств, что не передать словами. Хотя голос привычно
спокоен. От предков по линии матери ему передалось поистине
эльфийское самообладание. Но меня оно не обманывает. Наверное, я
слишком хорошо знаю своего правителя.
Все взгляды сейчас
устремлены к нам. Зеленые с золотисто-коричневыми искорками глаза
супруги монарха светятся надеждой. В глазах Дина —
серебристо-сиреневых, очень светлых — решимость. Верный друг,
верный страж, он, не задумываясь, отдаст жизнь за каждого из нас.
Когда-то точно так же я думала и о другом маге. Жестоко
ошиблась.
