Роман
Глава 1
Параллельные миры
«Каждый ребенок есть в некотором
роде гений и каждый гений в некотором роде ребенок»
(Артур Шопенгауэр, смысл)
«Страшна незрелость и неполнота
Всех этих малых обретаемых сил.
В душе – бессмертье… Но для них – черта,
И смертной муки предел их положил.
Все кажется доступным – и светло,
Но только руку протяни – бессилье»
(Зинаида Гиппиус)
Деревня. Бабушкин дом. Это был центр Вселенной маленькой Ани. Родители учились далеко в городе, а она жила у бабушки по маминой линии – Марии Ивановны – целыми месяцами, особенно в каникулы. А еще – весь первый и пятый классы школы прошли именно здесь, среди бескрайних полей, шелестящего леса и зеркальной глади озера. Здесь воздух пах сеном, дождем и теплой коровьей шерстью. Здесь был ее мир, ее свобода и ее тайна.
Мир Анюты был другим. Не лучше и не хуже – просто иным. Взрослые в деревне говорили о дорогах жизни как о проселках с понятными развилками: в школу, на пастбище, в райцентр. Для Ани эти «дороги» были живой, пульсирующей паутиной, сплетенной из корней сосен у озера, тропинок через луг и даже ниточек паутины на чердаке хлева. Она видела реки возможностей – сотни ручейков-ответвлений для каждого встречного: вот дядя Леша везет бидоны с молоком – один поворот руля, и он встретит тетю Наташу с беглым бараном, другой – и бидон опрокинется; вот бабушка решает, варить ли творог сегодня или завтра – и Аня чувствовала, как от этого решения расходится рябь по их большому, шумному дому, когда съезжались родственники. Она видела это не как четкие картинки, а как мимолетные ощущения-вспышки, чувство знания, которое приходило само собой. Для нее это было так же естественно, как дышать ароматом скошенной травы или чувствовать росу под босыми ногами. Просто ее внутренний мир был нарисован в других красках, в другом измерении, особенно ярком и понятном здесь, в бабушкином раздолье.
Она жила параллельно. Сидя на крыльце и листая книгу сказок (которые знала почти наизусть благодаря феноменальной памяти), она не просто читала про Ивана-царевича. Она видела, как выбор героя на развилке дороги запускал цепочку событий, которая вела либо к Кащею, либо к Жар-птице. И тут же, в этом же миге, она ощущала, как выбор ее соседки по парте в деревенской школе поднять руку или промолчать повлияет на их маленькую дружбу. Эти видения накладывались на реальность: пока другие дети спорили, куда пойти за земляникой – на ту поляну или на эту, Аня уже знала, что на одной они найдут полные корзинки, но споткнутся о скрытый корень, а на другой – ягод меньше, зато отыщут гнездо с птенчиками. Она часто молча выбирала второй путь, увлекая за собой брата Ваню (двоюродного, приехавшего на лето) или подруг, объясняя просто: «А давайте пойдем сюда, тут интереснее!» И потом все удивлялись найденному гнезду.
Папины письма и заветы. Из города приходили письма. Папины – всегда весомые, написанные ровным почерком. Он был строгим, но Аня чувствовала его любовь сквозь строчки. Он писал о важности учебы, о городе – больших домах, парках, музеях и древней Крепости, чья башня, писал он, «видела времена Шекспира» (ей только что исполнилось 400 лет!). И всегда – его главный завет: «Анюта, всегда вставай в полный рост. Говори то, что думаешь, если уверена. Будь собой. Но чтобы быть собой, и чтобы тебя услышали – надо много знать. Учись!» Эти слова западали глубоко. Она училась жадно, впитывая бабушкины мудрые советы о хозяйстве и жизни, деревенские истории, школьные уроки. Ее память схватывала стихи, формулы, названия растений и звезд. Но слово «город» в папиных письмах вызывало и трепет, и смутную тревогу. Там все было по-другому. Не так просто и ясно, как здесь.
