Его Величество изволили жаловаться Первому советнику на негодную
дочь. Опрокинув рюмку, папенька принял горестную позу и всхлипнул,
излагая восьмую строку из длинного списка моих невинных — правда,
совершенно невинных! — шалостей.
— Принцу Надскому наслала призрак его отца, который завывал,
лязгал доспехами, угрожал полчищами пауков и требовал отказаться от
брака. Этот слабак утром так торопился уехать, что даже не
вспомнил, что король Надсии жив и здоров, а посему в виде призрака
ходить никак не может!
— И откуда только узнала про его страхи? — покачал головой
советник.
Откуда, откуда... Если не лупить слуг почем зря и дарить им по
золотому на праздники, то они не станут разбалтывать ваши секреты
направо и налево, а напротив, сообщат вам чужие. А принц Надский
очень, очень плохо обращался со слугами.
— Герцогу Тальму битый час рассказывала про дворцовых кошек, и
какие породы она непременно заведет в доме мужа, — продолжал
папенька.
— Может быть, Ее Высочество Беатрис от чистого сердца делилась
мечтами, — робко понадеялся советник.
— Я бы сам, друг мой, хотел бы, чтоб тот разговор вышел
случайно, а не оттого, что герцога в детстве подрал дворовый кот, и
теперь он при виде кошек покрывается холодным потом и начинает
заикаться.
Оба вздохнули и выпили еще.
— Хорошо еще, что посол Лагирии оказался отходчивым, — папенька
покачал головой.
Сэр Крикус закашлялся. Привычку Первого советника всячески
оттягивать момент неприятных известий знали все во дворце.
— Ва... Ваше Величество... Я не осмеливался доложить вам,
но...
— Говори, чего уж там, — махнул рукой папенька и налил
снова.
— Нам пришлось заключить с Лагирией договор о поставке серебра
на три года. Но мне удалось выбить не такие кабальные условия, как
предлагалось вначале!
У папеньки будто зубы заболели, все разом.
— Ваше Величество, — продолжал советник. — Вы должны понять...
После того, как принцесса во всеуслышание заявила, что зеленый
камзол посла прекрасно подходит к его жабьей физиономии, а глянув
на портрет Лагирийского короля сравнила его с хряком, отношения
между странами нужно было спасать.
Я удержала возмущенный вопль, чтоб не выдать себя неосторожным
звуком. Фальшивая стенка была слишком тонкой, и если звуки из
кабинета папеньки прекрасно были слышны в тайном проходе, то и
обратное наверняка верно.
Нет, ну каковы наглецы! Это я-то испортила им отношения! Меня
собирались отправить королю Лагирии словно груз в трюме корабля,
даже не давали возможности познакомиться с женихом лично. Впрочем,
судя по портрету, ничего хорошего из знакомства не вышло бы. Если
уж на картине, где художники стремятся приукрасить реальность,
король выглядел как молодой хряк, то вживую наверняка был хряком
старым.
Половина из женишков в отцы мне годилась. В другой половине —
если не стар, то глуп. Если не глуп, то жесток. Если не жесток и не
глуп, то перещипал всех служанок без разбора внешности, возраста, а
в некоторых случаях — и пола. Не могу понять, за что папенька со
мной так обходится? После того, как оба старших принца женились, у
него просто одержимость какая-то — найти мне мужа.
Тем временем, услышав про серебряные рудники, папенька сделал
несколько глотков прямо из графина, потемнел лицом и зарычал так,
что Крикус подпрыгнул в кресле:
— Пиши указ. Сам пиши, дело неотложное. Пусть на всех площадях
объявят, что выдам принцессу за первого, кто завтра с утра войдет в
дворцовые ворота. Приданого — десять золотых, два простых платья и
теплый плащ. И всё.
— Ва.. ваш...
— Пиши!
Нет. Нет. Этого не может быть! Я зажала себе рот руками, чтоб не
закричать, и рванула по тайному ходу к себе в апартаменты. Когда
папенька в таком состоянии, он непременно завершает все глупости,
за которые берется.
