6.82.1 Такие истории портят нервы
вторник, 13 августа
82 день съёмок
В пять утра сработал будильник, заставивший её оторваться от компьютера и выровняться, с хрустом разгибая спину. Результаты работы не особенно впечатляли, хотя минимальную норму она всё-таки выполнила — песня для Эшли была склеена, и стихи написаны.
«Вот бы ещё Дэни согласился её сыграть…»
Стефани достала из холодильника контейнер со своим именем и быстро поела, запила водой — от кофе уже воротило. В половине шестого она уже ехала по пустой трассе в сторону города, мысленно молясь, чтобы её старый друг оказался дома и согласился поработать вместе. Звонить ему домой было нельзя, на мобильный тоже — вдруг услышат.
«Твоя мамочка тебя съест, если узнает, что ты со мной разговаривал, дружище. Интересно, ты хоть согласишься? Столько времени прошло…»
Она посмотрела на часы и прибавила скорость, перебирая и упорядочивая в голове всё, что собиралась ему сказать. Они не виделись больше года, с тех пор как сдали последний экзамен и отгуляли выпускную вечеринку.
«Именно тогда мы с тобой напились и поговорили начистоту обо всей той фигне, что происходила между нами три года назад. Хорошо, что поговорили, настолько легче стало.»
Когда-то они вместе учились в музыкальной школе, хорошо ладили ещё детьми, а лет в четырнадцать Дэни был в неё безнадёжно влюблён. Но Стеф на тот момент мальчики интересовали исключительно в качестве партнёров для танцев, а танцевать он не умел. Спустя пару лет мальчиками она всё-таки заинтересовалась, но теперь по большей части хамоватыми альфа-самцами, чаще всего спортсменами, так что бледный субтильный пианист опять оказался за бортом. Ещё через время спортсмены Стефани надоели, и у умного, ироничного друга появился призрачный шанс. И именно тогда судьба свела Стефани с почтенной мамашей Дэни.
Они шли со школы, не спеша и ни о чём не парясь, общались, смеялись, Дэни пытался флиртовать и предлагал понести её сумку. Ничего не предвещало беды, но беда явилась, в облике кругленькой низенькой женщины с кудрявыми волосами и визгливым голосом, один взгляд которой заставил Дэни отдёрнуть руку, тянущуюся за сумкой Стефани. Мамаша медленно смерила взглядом высоченные шпильки Стеф, драные джинсы с нашивками и тремя разными цепями на поясе, футболку с Cannibal Corpse, чёрную помаду и синюю прядь на виске. Поджала губы и утащила сына за руку домой, он успел только послать Стефани виноватую улыбку.
На следующий день он извинялся и с диким смущением пытался как-то помягче объяснить, что Стеф не понравилась маме и поэтому встречаться они не смогут. Стефани сделала пофигистичную физиономию и объявила, что она и не собиралась, хотя было, конечно, обидно. Через время они опять начали общаться как раньше, но иногда она всё-таки ловила его печальные томные взгляды, со временем всё реже.
После выпускного они не виделись, со слов общих знакомых она знала, что Дэни пошёл дальше учиться музыке, что было не удивительно — ему ещё в детстве прочили музыкальную карьеру. Официально — потому что парень был потрясающе талантлив, за глаза — потому что его отец уже много лет работал художественным руководителем и дирижёром известного оперного театра, а в оркестре этого театра играл на скрипке старший брат Дэни.
Стеф знала, что занятия у него ещё не начались, так что, скорее всего, он дома на каникулах. Припарковавшись у соседнего с Дэни дома, Стеф заглушила двигатель и принялась ждать, нервно поглядывая на часы. Первым ушёл глава семьи, через полчаса — грозная мамаша, Стеф подождала, пока она скроется из виду, вздохнула с облегчением и вышла из машины. На стук вышел заспанный Дэни с отпечатком подушки на лице, страшно смутился и стал поправлять мятые кудри и запахивать халат, пригласил её в дом и убежал умываться.
