В этой книге нет вымышленных героев, а все описываемые события происходили на самом деле. Писательская фантазия меркнет в сравнении с тем, что реально происходило на древней Новгородской земле во время Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы. Поэтому автор стремился прежде всего к документальной достоверности, а язык художественной прозы помогал ему отобразить внутренний мир героев романа.
В работе над книгой использован широкий круг разнообразных источников, главное место среди которых занимают личные воспоминания участников и очевидцев этих событий. Дополнительные краски повествованию добавят фотоиллюстрации, позаимствованные из открытых источников.
Автор выражает глубокую признательность всем, кто помогал мне в работе над книгой. Отдельные слова благодарности я адресую моему научному консультанту доктору исторических наук Борису Николаевичу Ковалеву, а также Андрею Сергеевичу Никитину, который не только посоветовал мне заняться этой сложной темой, но и помогал преодолеть порой одолевавшие меня сомнения.
Пролог
Звездный час Альфреда Розенберга
Память – писарь нашей души.
Аристотель
Война есть вина, но она также есть искупление вины. В ней неправедная, грешная, злая жизнь возносится на крест.
Николай Бердяев
Отними у народа историю – и через поколение он превратится в толпу, а еще через поколение им можно управлять, как стадом.
Йозеф Геббельс
Тот, кто не помнит своего прошлого, осужден на то, чтобы пережить его вновь.
Джордж Сантаяна
1.
Рейхсляйтер Альфред Розенберг встретил наступивший 1941 год в дурном настроении. С недавних пор его по непонятной причине перестали приглашать на закрытые заседания в Рейхсканцелярии, где собирался ближний круг Гитлера. Это было обидно и несправедливо, ведь Розенберг всегда считал себя одним из самых верных соратников фюрера. Они почти одновременно вступили в партию, а в Мюнхене в день «пивного путча» шли в одной шеренге демонстрантов, когда полиция открыла стрельбу и вокруг стали падать штурмовики.
Оказавшись в тюрьме, Гитлер поручил именно ему, Альфреду Розенбергу, возглавить партию, находившуюся на грани развала. И он справился с этой задачей, сделав главным рупором движения газету «Фёлькишер беобахтер». А когда после девятимесячной отсидки Гитлер вышел на свободу, Розенберг безропотно возвратил ему партийную власть, сосредоточившись на разработке теоретических основ национал-социализма.
В своем монументальном труде «Миф XX века» он детально обосновал историческое превосходство арийской расы, заклеймив христианскую церковь, евреев и коммунистов как главных врагов прогресса: «Сегодня мир пробуждается к новой вере – к мифу крови. Нордическая кровь составляет ту тайну, которая выше и больше всех старых святынь».
Книга наделала много шума, но фюрер отозвался о ней уничижительно, обозвав во время одной из своих знаменитых застольных бесед «маловразумительным бредом, написанным самоуверенным прибалтом». Розенберг проглотил и эту обиду, он знал, что Гитлер не терпит соперников, а в партийных типографиях уже печаталась огромными тиражами его «Майн кампф» – будущая библия национал-социализма.
Когда НСДАП вышла из подполья, Розенберг оказался в тени. В эти бурные месяцы партии нужны были яркие ораторы, а он всегда лучше чувствовал себя за письменным столом, чем на митингах.
– Главным фактором величайших мировых переворотов всегда была устная речь, а не печатное слово, – наставительно говорил ему фюрер. – Оратор, выступающий перед народной массой, читает на лицах аудитории, насколько она понимает то, что он говорит, насколько она ему сочувствует. Ничего подобного не может сказать о себе писатель, ведь он своих читателей по большей части никогда даже не видит. Блестящий оратор по правилу будет и недурным писателем, а блестящий писатель никогда не будет оратором.
