Сырой осенний вечер давно опустился на город, окутав все вокруг влажной белесой дымкой, но на тёмном застывшем небе не вспыхнуло ни единой звезды — с самого утра грязно-серые тучи затянули голубую гладь до самого горизонта. Мелкий моросящий дождь монотонно отбивал дробь о крыши домов, оседая прозрачной водяной рябью на стёклах витрин и витражах зданий. Поздняя осень в Чикаго всегда отличалась блёклостью и однообразием: она скрадывала краски, накрывая все невзрачным плащом уныния и невыразительности, а промозглый ветер заставлял прохожих выше поднимать воротники и кутаться в тёплые вязаные шарфы.
Габриэлла вышла из машины и плотнее запахнула чёрное твидовое пальто. Свободных парковочных мест возле антикварной лавки, в которую она старалась попасть до закрытия, увы, не оказалось, и теперь нужно успеть за рекордно короткое время преодолеть расстояние в два квартала. Ни погода, ни туфли на высоких каблуках к этому не располагали. Обреченно вздохнув, Габриэлла тряхнула волосами, в которых похозяйничал навязчивый дождь, осыпав чёрные пряди влажным бисером, и, перепрыгнув через лужу, побежала по ярко освещённому тротуару.
— Магазин уже закрыт, мэм, — оторвавшись от монитора компьютера, произнесла седовласая женщина в широких роговых очках.
— Я знаю, извините, но у меня назначена встреча с мистером Митчеллом, — пытаясь восстановить дыхание, проговорила Габриэлла.
Строгая дама цепко осмотрела её и подняла трубку старинного и явно очень дорогого телефона. Аппарат был будто высечен из цельного куска малахита и украшен золочёнными кокетливыми вензелями, а в тусклом свете настольной лампы казался вырванным из какого-то модного салона середины тридцатых годов прошлого века. Пока женщина набирала на круглом циферблате номер, Габриэлла блуждала взглядом по представленному в магазине товару. Основное освещение было давно погашено, и ей приходилось изрядно напрягать зрение, рассматривая, что находится чуть дальше круга света, который давала небольшая лампа, стоявшая на прилавке. Изящные предметы интерьера, мебель и посуда, картины и статуэтки, тонкий фарфор и венецианский хрусталь — малая толика антикварного достояния, находящегося под этой крышей. Старинные вещи, наполненные историей и закалённые временем в полумраке помещения, приобрели неясные смутные очертания и, казалось, пропитались мистическим духом прошлого.
— Мистер Митчелл, некая молодая леди утверждает, что у вас назначена встреча. Имя? Мисс… — Она чуть повысила голос, привлекая внимание Габриэллы, и выжидающе подняла бровь.
— Хилл, Габриэлла Хилл.
— Габриэлла Хилл, — повторила она. — Да, хорошо. — Женщина повесила трубку и обратила все свое внимание на гостью.
— Мисс Хилл, я провожу вас к мистеру Митчеллу.
Они вместе прошли к небольшому коридорчику, и Мария — так представилась строгая дама с забранными в пучок седыми волосами, — включив свет, знаком показала Габриэлле следовать за ней. Узкая винтовая лестница, устланная ковром цвета спелой вишни, уходила на второй этаж и буквально упиралась в тёмно-коричневую массивную дверь. Ловко для своего возраста преодолев ступени, Мария тихонько постучала и, не дожидаясь ответа, вошла внутрь.
— Мистер Митчелл, ваша гостья. — Она указала на вошедшую следом Габриэллу.
— Самюэль Митчелл — приятно познакомиться лично. — Он вышел из-за стола и протянул ей руку.
Габриэлла быстро пробежалась взглядом по кабинету, встречаясь глазами с невысоким импозантным мужчиной чуть за шестьдесят.
— Мистер Митчелл, извините, что несколько опоздала, — пожав сухую твёрдую ладонь, проговорила она. — В этом городе машин больше, чем людей!
— Не извиняйтесь, — махнул он и обратился к замершей возле двери Марии: — Сделай нам, пожалуйста, кофе и можешь быть свободна. — Самюэль помог Габриэлле удобно устроиться в обтянутом кожей тяжёлом кресле и, обойдя письменный стол, опустился напротив. — Итак, мисс Хилл, чем могу быть полезен?
