В ВИП — зал эти люди вошли в минуту, когда нам принесли заказ.
Лерка и Наташка, как по команде, уставились на вход, и разговор
разом стих. Ритка, сидевшая рядом со мной, толкнула меня в бок, и
обернулась, тоже застыв, как изваяние. Да в чем дело? Мы приехали
сюда отдохнуть, устроили девичник, чтобы снова проводить одну из
нас в семейную жизнь, так какого чёрта кто-то вломился в купленный
сообща зал, нагло мешая праздновать?
Их было трое, тот, что в центре, между двоих здоровяков, цепко
осмотрел каждую из нас. Словно оценивал, какая из четверых стоила
его внимания. Его холодные темные глаза остановились на мне, и
у меня по коже пробежала ватага мурашек. Он внушал ужас не столько
крепкой, атлетической фигурой, обтянутой дорогими штанами и кожаной
курткой, сколько волчьим, совершенно беспощадным взглядом и
выражением лица. О таких моя старшая сестра говорит «варвары».
Захлопнулась дверь, приятная музыка сразу утихла. Мы с
девчонками молча наблюдали за незнакомыми нахалами, посмевшими
вторгнуться сюда, а троица невозмутимо разглядывала нас.
— Что вам надо? Кто вы такие? — воинственно воскликнула боевая
Наташка, скрестив на груди руки.
Верзила шагнул вперед, держа пальцы на массивной пряжке ремня, и
кивком указал на меня.
— Она! — обратился к тому, что был слева от него.
— Как скажешь, босс. — равнодушно меня оглядев, ответил
тот.
Господи, да о чем они вообще?! Обо мне? Зачем я им понадобилась,
если вижу этих молодчиков впервые! Я что, вещь, чтобы меня
обсуждали таким тоном?!
— Мальчики, вам не кажется… — начала сердито Лера, но главарь
властно оборвал:
— Захлопнись, тебе слово не давали. Ты! — презрительно скривив
губы, бросил он, снова вперив в меня тяжелый взгляд из-под густых
черных бровей. — пойдешь с нами.
— С какой это стати? — взвилась я, похолодев от страха.
— Потому что я так сказал. — с убийственным спокойствием пояснил
он, и резко рванул меня за руки, вынудив подняться.
— А кто ты такой, что я должна подчиняться?! — возмутилась я,
надеясь, что это чей-то идиотский розыгрыш.
— Не прикидывайся лохушкой, детка. — зло усмехнулся он, дернув
меня на себя за волосы. — Анархист я, чё, никогда не слышала?
Короче, харэ тут херню пороть, решим наши терки тет-а-тет. С
подругами прощайся, будь хорошей девочкой, пока я разрешаю, ну!
Я утратила дар речи, да и шелохнуться тоже не могла. Держал он
так крепко, намотав мои тщательно уложенные локоны на кулак, что у
меня сводило лицо. Что-то знакомое чудилось в его красивом,
надменном лице. Я знала, что Анархист это очень страшный человек в
нашем городе, не просто бандит, а настоящий беспредельщик, которого
боятся все. Непонимание происходящего, гнев, желание с достоинством
отшить этого ублюдка, всё это нахлынуло так внезапно, заставив меня
пустить в ход кулачки, и обрушить их на мощные плечи негодяя.
— Отпусти меняяяяя! — завопила я, колошматя его куда попало, и,
лягаясь, — никуда я с вами не поеду! Отвали, придурок! Руки от меня
убрал живо!
Наверное, это было глупо, я могла лишь разозлить его, да и удары
мои вряд ли причиняли ему серьезный вред, ведь он даже не дернулся.
Лишь скривился, когда я зацепила длинными ногтями его щеку,
разодрав до крови, а потом неожиданно отклонил голову назад и
саданул о мой лоб. Показалось, будто череп треснул, в ушах
зазвенело, глуша прочие звуки, на миг, я даже ослепла от жуткой
боли, и смутно слышала испуганный визг девчонок.
Меня поволокли, каблуки туфель цеплялись за палас, но эти гады
со мной особо не церемонились.
Лишь спустя немного времени, глотнув свежего вечернего воздуха,
я пришла в себя настолько, чтобы понять — этот варвар не ударил
меня лбом, то было угрозой, а влепил садкую пощечину. Впрочем, и её
оказалось достаточно, чтобы меня напугать, ведь именно этого он и
добивался — заставить подчиниться, не доставлять лишних хлопот.
