- Что? – я застыла, надеясь, что
ослышалась.
Синди стояла с видом победительницы,
гордо глядя на меня - настоящая хозяйка поместья. Глупая,
избалованная девчонка.
С другой стороны – я ей кто? Злая
мачеха, которая не пустила бедняжку на бал.
Хотелось завизжать. Потрясти за
плечи, ткнуть в нос наивному ребёнку счета. Заказы на корма. На
морковку, которая в этом году не уродилась – пусть цены посмотрит,
попробует посчитать, ведь умеет! Бросить бумаги в лицо, завизжать,
что есть силы (кажется, я это уже говорила…).
Я вспомнила маму. Её укоризненный
взгляд и тихий, полный достоинства голос, напоминающий о том, что
благородной даме положено говорить спокойно. Я ведь в своё время
чудила не меньше.
Падчерица, что собирается выставить
меня вон из поместья – не повод терять самообладание. Да, мама. Ты
права. А только поднимала это самое поместье я одна, на собственное
приданое.
- Синди. Объясни, будь добра, в чём
дело. Что произошло?
Я смогла не повысить голос. Мама бы
мной гордилась. Наверное.
- Я выхожу замуж. А ты… Уезжай,
Ровена.
Глаза защипало. В глубине души я
всегда ждала чего-то подобного, но, если капнуть ещё глубже -
надеялась, что это невозможно. И только что эта надежда рассыпалась
в прах.
Как же так… Мы вместе переживали
холодные зимы. Денег не было даже на дрова. Малышка Сидни
забиралась под одеяло, недовольно смотрела на Агату, мою дочь и
требовала сказку. А теперь… Теперь моя вторая дочь (я никогда не
показывала, что между ними есть какая-то разница, любила одинаково
обеих) просит меня уйти из дома. Нашего дома.
Где был ее отец, когда мы, оставшись
втроем в холодном поместье, прижимались друг к другу? Метался по
своим землям, пытаясь их отстоять. Сражался за короля Альфреда, и
не прогадал, между прочим.
Я кивнула, не споря. Девчонка
смутилась (или мне показалось?).
- Твой жених согласен подписать
брачный контракт? Он видел документы по поместью?
- Зачем?
Какая восхитительная
наивность...
- Это он отправил тебя ко мне?
- Что ты! Он хотел известить тебя
обо всём… уже после. После свадьбы.
Я рассмеялась. В голос. Мама,
прости! Мой хохот был явно далек от сдержанного проявления веселья
благородной дамы в приличном обществе. Приблизительно так же, как
мои руки в мозолях и заусенцах от нежных, ухоженных пальчиков.
- Добрый совет. Иди прямиком к
нотариусу своего отца - узнать, как выйти замуж, чтобы не потерять
приданое.
- Я так и знала, что ты что-то
натворила, чтобы я осталась без дома!
Что тут скажешь?
Собрать документы на столе. Убрать в
сейф. Не реветь! Счет на морковку. Цена расползается сквозь каплю,
ползущую по ресницам. Сумма и так огромная, ещё и ползёт.
Растекается…
Надо менять поставщика. Я захлопнула
дверцу сейфа и направилась к двери.
Синди отпрянула, поймав мой взгляд,
и мне показалось, что в её глазах появилось что-то… На мгновение я
даже поверила, что она расплачется. Бросится мне на шею. Очнётся от
морока, как зачарованная принцесса из сказки. Мы забудем эти её
слова как страшный сон, а потом вместе решим, что делать с ее
внезапной любовью, которой еще дней десять назад и в помине не
было.
Десять дней... До бала. До бала?
- Ты была на балу, девочка моя? – Я
развернулась.
- Да! – Она крикнула, но глаз так и
не подняла. – Ты не похоронишь меня в этой дыре! Я танцевала, и это
был лучший день в моей жизни, который ты хотела отнять, потому
что…
- Ты знаешь, почему, - ответила я
почти шёпотом – ком стоял в горле.
- Всего лишь предлог!
- Смелокрыл заболел. Я не могла
уехать.
- Деньги тебе дороже всего на
свете.
- Вы. Вы с Агатой дороже всего на
свете. И грифоны. Это правда, и оправдываться я не буду. Я не
давала повода думать иначе. Никогда.
- Верю. Агата. Грифоны. Вот только
меня в этом списке никогда не было!
