– Ну давай, милый, ложечку за
маму…
Плотоядный цветок размером с мой
кулак плотно сжимал лепестки, не желая принимать гусеницу из
щипчиков, которыми я перед ним помахивала. Цыкнув, я неловко
двинула руками. Насекомое выпало из щипцов. Стебель мгновенно
изогнулся, лепестки раскрылись, словно звериная пасть, и тут же
захлопнулись, проглотив несчастную гусеничку. Хищный цветок
выпрямился и вновь изменил форму лепестков так, что они приняли
форму улыбки.
Весьма издевательской с учетом, что
по краям бутон был покрыт «зубчиками», похожими на зловещий
оскал.
– Сволочь! – честно высказалась
я.
Цветок продолжал ехидно улыбаться.
Мухоловка была одним из немногих растений в этом мире, которые
обладали разумом. А мне попался еще и вредный экземпляр – он не
желал питаться, если перед ним не разыгрывали целый спектакль из
охотника и жертвы.
– Вот продам тебя какому-нибудь
богатенькому коллекционеру, – пообещала я. – Как поставит он тебя
на дальнюю пыльную полку, как забудет покормить…
Мухоловка сразу стерла улыбку и
подобрала длинные тонкие листья, изображая святую невинность.
– Ну да, ну да, – с сомнением
протянула я.
Хлопнула входная дверь, задев
колокольчик. Я тут же отодвинула подальше мухоловку, на которую
посетители, как правило, реагировали весьма неоднозначно, одернула
передник и нацепила лучшую из улыбок.
Надеюсь, на сей раз в лавку зашел
настоящий покупатель! В Мараис я переехала несколько дней назад, и
всё это время ко мне заглядывали только заинтересованные соседи.
Хотя, казалось бы, крупный портовый город в южной стране, уж чего
здесь точно должно быть навалом, так это диковинок.
Разумных хищных цветочков они, что
ли, никогда не видели?
При виде гостя мне захотелось
присвистнуть. Красавчик выше меня на голову, буйная грива пшеничных
волос, в левом ухе серьга с янтарем, справа в волосы вплетено
зеленое перо. Рубашка распахнута так, что видно мускулистую грудь,
хотя это-то как раз не удивительно – летом в Мараисе царила такая
жара, что хоть голышом разгуливай.
Именно так я этого персонажа и
представила – обнаженным. Картина прямо-таки напрашивалась сама
собой.
– Добро пожаловать в аптекарскую
лавку госпожи Виолы, – спохватилась я, раздумывая, присесть перед
гостем в реверансе или нет.
В местных правилах этикета я пока
разбиралась плохо, к тому же было совершенно непонятно, какого
сорта этот перчик. В смысле – аристократ он или какой-нибудь лихой
пират, коих в Мараисе как селедок в море. Хотя вряд ли простому
пирату была по кошельку золотая серьга и вкупе с ней крупный янтарь
в золотой же оправе, который вдруг сверкнул у него на груди.
Значит, богач. Я мысленно упрекнула
себя за нерасторопность. Ведь половина зелий так и стояла по ящикам
вместо того, чтобы красоваться на полках и привлекать внимание
яркими этикетками. Так мешок денег не заработать и не вернуть все
долги, в которые пришлось влезть ради переезда в Мараис.
– Виола – это вы? – поинтересовался
гость.
Не слишком вежливо, ну и ладно.
Богатеньким разрешается – если они выложат кругленькую сумму в моей
лавке, конечно же. Вдобавок перец окинул меня с ног до головы таким
взглядом, что в торговом зале стало ощутимо жарче, а в воображаемую
картину под названием «Голые игры» добавилось новых соблазнительных
штрихов.
– Да. Чем могу служить? –
промурлыкала я. – К сожалению, лавка еще полностью не обустроена,
но я уже принимаю заказы и готова выполнить их в ближайшее
время.
Красавчик прогулялся мимо полок,
разглядывая стеклянные сосуды. «Любовный приворот» значилось на
одном. «От душевной печали» – на втором. «Для проявления любовных
аппетитов» – на третьем. Возле четвертого гость остановился.
– Хм, – сказал он.
