Тина испуганно оглянулась и
непроизвольно сжала в руке небольшой грязный колышек.
Она припозднилась сегодня, не
рассчитала время и теперь торопилась в деревню, быстро шла через
лес по старой дороге.
В синеве подступающей ночи знакомые
места казались другими. Чудились отовсюду любопытные жадные
взгляды. Поначалу Тина бодрилась – напевала негромко, подносила к
уху разрядившийся телефон, изображая разговор… Потом же просто
молилась, не зная нужных слов просила помощи, твердила
безостановочно:
– Пусть всё обойдётся. Пусть всё
обойдётся… Пожалуйста!.. Пусть!
Она спешила как могла, но боль в
ушибленном колене сдерживала, не позволяла бежать.
Поле с заброшенными домами осталось
далеко позади, но Тина никак не могла успокоиться.
Чьё-то незримое присутствие
тревожило её. Девушке чудилась погоня.
Глухие неясные звуки и треск веток,
раздававшиеся позади, теперь слышались совсем рядом, со стороны
кустов, окружавших дорогу.
Шумнуло сильнее, и нечто худое да
встрёпанное выкатилось из зарослей на тропинку. Размером с крупную
собаку, оно перемещалось на четвереньках удивительно ловко,
всхрапывало по звериному да со свистом втягивало воздух, будто
принюхиваясь.
То был человек, вернее
существо в человеческом облике - сине-багровые суставы на
пальцах распухли, ногти были сбиты до мяса, под взявшимися колтуном
патлами с трудом различалось лицо, покрытое сетью из синих
прожилок. Изорванные штаны и лохмотья рубашки болтались на нём, как
на пугале. Осмысленно взглянув на Тину воспалёнными красными
глазами, существо медленно стало подниматься с земли.
Не сдержавшись, Тина закричала. В
голове зазвенело, плеснуло болью в виски. Словно присохнув к месту
смотрела она как жуткий старик встаёт, с трудом переступая усохшими
ногами. Его пошатывало, мотало из стороны в сторону, но он чудом
держал равновесие и пытался что-то сказать.
- Ко-лы-шек…вер-ни… - с трудом
удалось разобрать Тине сквозь сип. - Ко-лы-шек…вер-ни…
…Пробежки по вечерам Тина начала
недавно, когда неделю назад приехала в деревню, чтобы разобрать
вещи и бумаги в старом тёткином доме. Деревенька была крохотная,
сонная. Дюжина домов, в трёх из которых оставались жить старики.
Вокруг простирались поля. Недалеко начинался лес. Здесь хорошо
спалось и дышалось иначе, чем в городе. Днем Тина неспешно
работала. А после подолгу гуляла - собирала цветы, рассматривала
небо в облаках, любовалась закатом. Непонятная детская радость и
восторг переполняли её. Забывшись, она то прыгала совсем как
девчонка, то невпопад смеялась неизвестно чему. После стольких
тусклых лет девушка вдруг ожила, почувствовала вкус к жизни.
Тогда же ей пришла мысль заняться
бегом. С непривычки было тяжеловато, и она бегала понемногу, по
чуть-чуть. Поначалу вдоль поля по утоптанной хоженой тропе, а
сегодня сквозь лес - по длинной, незнакомой дороге.
В наушниках звучала любимая
композиция. Стараясь дышать размеренно и ровно, Тина бездумно
трусила вперёд, почти не глядя по сторонам. И когда внезапно перед
ней открылся широкий дор, не поверила своим глазам. Посреди леса
оказалась вдруг большая прогалина, а на ней несколько привалившихся
друг к другу ветхих построек, словно держащихся из последних
сил.
Отчего-то стало тревожно, захотелось
немедленно уйти. Ей бы прислушаться к голосу разума, да только ноги
сами понесли вперёд. Осторожно пробираясь сквозь заросли высоченной
травы, Тина с опаской смотрела вниз – не попадётся ли змея. Она
волновалась напрасно - змея ей не встретилась. Не было здесь ни
бабочек. ни стрекоз. Не рассыпались по сторонам потревоженные
кузнечики. Не жужжали шмели. Молчали и птицы.
В этом месте давно никто не жил.
Неплотно прикрытые двери домов, низкие окна без стёкол и ставен
позволяли свободно заглянуть внутрь. В комнатах сквозь сломанные
доски пола проросли деревца да кустарник, кое-где осталась
разломанная мебель. Валялась кастрюля без дна, осколки тарелок,
какие-то тряпки.
