В первый раз женщину без лица увидела Настя в окне
старого дома.
Бабушка разговорилась возле него с приятельницей.
Настя же, помаявшись от скуки, придумала себе развлечение –
стала бросать камешки в мутное, заросшее грязью окно. Камешки,
ударяясь о стекло, весело позвякивали, словно переговаривались друг
с дружкой. А один попался тяжёленький – зазвенело жалобно стекло,
змейкой побежала трещинка.
И почти сразу дрогнула занавеска – кто-то показался в окне.
Видно было плохо. Вначале Настя разглядела торчащие по сторонам
седые волосы, а уже после – под ними – пустоту!
Не было ни носа, ни рта. Ничего! Только жадный, голодный взгляд.
Кожу закололо иголочками. Настя чувствовала, что её рассматривают -
оттуда, из окна. Её вдруг сильно потянуло к двери – захотелось
войти внутрь.
Отпрянув, Настя налетела на бабушку, потянула ту за руку:
– Пойдём, пойдём отсюда!
- Да что с тобой, - рассердилась бабушка. – Дай нам поговорить с
Петровной.
И тогда Настя прошептала:
- Там… тётя без лица!
- Где? – удивилась бабушка.
- Там. В окне!
- Глупости какие! Дом давно заброшенный стоит.
Дом и правда выглядел необитаемым. Облезлые стены. Грязные окна.
Проржавевший навесной замок на обшарпанной двери. Только сквозь
одно, крайнее слева окно, можно было ещё что-то рассмотреть. И
сейчас оттуда выглядывала женщина без лица, манила Настю рукой.
- Ба, она смотрит на нас! И зовёт! – вскрикнула Настя.
- Как же она смотрит, если без лица? – улыбнулась Петровна.
- Не обращай внимание, - отмахнулась бабушка. - Вечно Настюшка
придумывает. Фантазёрка!
- Бабушка права. Дом пустует уже…лет двадцать? – Петровна
зашептала что-то про себя, подсчитывая. – Как раз тогда девчоночка
пропала, помнишь, Валь?
- Как пропала, ба?
- Да не помню я, сколько времени прошло! – Бабушка сердито
зыркнула на Петровну и наконец заторопилась. – Ну, пойдём мы,
пора.
На ходу Настя оглянулась на крайнее окно, но женщины там уже не
было. Лишь серая занавеска шевелилась слегка.
Второй раз женщину без лица Настя увидела в парке.
Она вдруг замёрзла среди жаркого дня, почувствовала себя
отделённой от мира – от мальчишек, что носились с воплями рядом, от
бабушки, увлеченно болтающей с кем-то на скамейке. Всё замедлилось,
звуки приглушились – холод окружил Настю непроницаемой стеной. И
почти сразу она увидела ту женщину.
Женщина без лица стояла под ивой. Высокая. Худая. В
тёмном длинном платье. С неприбранными, торчащими по сторонам
волосами.
Она медленно подняла руку и поманила Настю к себе.
И девочка сделала шаг, ещё и ещё…
Кто-то из ребят пребольно угодил Насте мячом по спине.
Оцепенение спало, и она кинулась к бабушке. Обняла, прижалась
крепко. А когда сердечко успокоилось – выглянула осторожно,
посмотрела в сторону одинокой ивы.
Никого не было среди ветвей. Женщина без лица ушла. И
Настя успокоилась, ничего не сказала бабушке.
Только вечером во дворе поделилась произошедшим со своей
закадычной подружкой Таткой. Та была старше Насти, перешла уже в
третий класс.
Татка смеяться не стала. Выслушала серьёзно и предложила пойти
вдвоём к странному дому, покараулить – выглянет или нет его хозяйка
из окна. Настя сначала наотрез отказалась – очень уж было страшно.
Но после долгих уговоров сдалась.
- Мы только глянем издали и убежим, – успокоила она себя.
Однако назавтра пойти не вышло – бабушка усадила Настю за
букварь. После они поливали цветы, затем отправились в магазин.
Днём, как повелось, навестили в парке птиц – бабушка насыпала им
семечек в кормушку. Птицы прыгали по веткам, посвистывали – ждали
угощения.
В парке было беспокойно – бегали вокруг люди, звали какую-то
Марину.
- Потерялась девочка. В красном платьице была, на кармашке
ромашка вышита, – взволнованно делилась с бабушкой новостями
какая-то старушка. – Может видели?
